Зуб мамонта. Летопись мертвого города - [96]
— Мама, Руслан приехал! — крикнула она и бросилась ему на шею.
— Я с мороза. Простынешь, — сказал он чужим голосом.
В одной руке банка груздей, в другой — заледеневший кусок мяса. Ресницы склеены льдом.
В коридор выходили три двери. И все они разом открылись. Из одной вышли Тучки, из другой — Мамонтовы, из третьей — незнакомые люди. Все улыбались. Всем приятно было видеть земляка и не терпелось услышать, что такого необыкновенного случилось на родине. В коридоре стало тесно, как в лифте.
— Дайте человеку раздеться, — солидно распорядился Индеец, один сохранивший хладнокровие, и оттеснил Свету от Руслана. — Ты с кем приехал?
— С Енко.
— Дядя Андрей, готовь мясорубку, — приказал Индеец, изымая из рук Руслана мясо. — Днем раньше с Антоном бы встретились. На краевую физико-математическую олимпиаду уехал.
Под глазом у Индейца сияла трехцветная, похожая на государственный флаг Германии, радуга.
— Тут еще грузди баба Надя передала.
Руслана раздели в шесть рук, и младший Тучка повел его в ванную.
— Тебе бы с дороги под горячий душ, — сказал он, — да у нас в ванной дядя Андрей рыбу солит.
Заглянул незнакомый мужик.
— Кто знал, что гости приедут, — сердито пробормотал он.
И закрутилась веселая праздничная суматоха. На кухне не протолкнуться. Готовят мясорубку, открывают банку с груздями, оттаивают под горячей струей из крана мясо, заводят тесто. Звон, гам, смех, суета, нож падает на пол. Значит, мужик придет. А нож-то тупой… Руслан не мог избавиться от странного и сложного ощущения. Казалось, он попал в прошлое, все эти люди были ему семьей, но эта семья жила на космической станции. Тесная веселая квартира крутилась на орбите высоко над ночной Землей. Руслан вместе со всеми вращался в этом водовороте, где ему были рады, и он был рад видеть всех. И ничего не надо было, кроме этой взаимной радости.
— Пойдем, пошарим по интернету, — потащил его за рукав Индеец, — а то раздавят, как таракана, и не заметят.
Комната, где жили Тучки, напоминала купе. Две кровати, между ними — стол перед зашторенным окном.
— Откуда у тебя синяк? — спросил Руслан, когда они остались одни.
— Да так. Пусть первыми не лезут. Детство, короче. Придумали с Антоном один прикол. Увидим: пацан идет, и топаем за ним. Куда он, туда и мы. Антон говорит: «Сматры: какой карошый малшык». А я говорю: «Давай этот малшык зарэжым?». Антон так ласково, ласково: «Малшык, ыды сюда…» Из-под шарфов одни глаза торчат. Мальчик сразу — топ, топ, топ. Короче, всех расшугали. Идет один. Метр с папахой и каблуками. Мы опять: какой карошый малшык, ыды сюда… Он поворачивается, как прыгнет, и мне пяткой в глаз — на!
— Как он только достал? — удивился Руслан.
— Я сам удивляюсь, — печально согласился Индеец. — Антон ему: «Ты что? Шуток не понимаешь?» А этот шкет снова — прыг. И пяткой Антону в нос — на! Короче, мы с Антоном — топ, топ, топ! Каратист, блин, оказался. Без юмора.
Хорошую отмазку придумал Индеец. Не рассказывать же всем, что из-за Светки подрался.
Вошел мрачный Енко и, сухо поздоровавшись, пожаловался с порога:
— Жизнь, блин! Как у крашеного яйца на пасху. Лоб об лоб — и у кого башка треснет.
— Что случилось? — спросил Виктор.
— Конкуренты цены сбили. Почти даром мясо отдал. — Горя его никто не разделил. — Андрюха, опять ты здесь путину устроил. Ох, не я с тобой живу! Ох, я бы тебя быстро воспитал, — зарычал гость из ванной.
Оробевший Андрюха изображал бровями смятение чувств.
— А вы когда назад, Константин? — спросил он ласково.
— Не волнуйся, — утешил его Енко, — завтра с утра укатим. Надо проскочить до бурана. Но еще раз приеду и этот пистархоз увижу — самого в ванне засолю. Бельмейда?
Раздвижной стол был прекрасно сервирован. Тазик пельменей, от которых шел густой ароматный пар, грузди и бутылка грузинского вина. Говорили все разом и смеялись вместе. «Бросить бы все, да на недельку к маме. Сколько уж лет зимний Степноморск не видела». — «Поехали. В кузове места много. Только смотреть там особенно не на что. Тоска. Анабиоз». — «Что она там сейчас делает?» — «Да то же, что и все — лета ждет». — «Как там вторая школа?» — «Без комментариев. Квартиру когда получите?» — «Лет пять придется подождать» — «Да вы, батенька, большой оптимист».
Из рук в руки передавали гитару.
Тем, кто сомневается, есть ли у человека душа, следует чаще смотреть на лица поющих людей. А еще лучше — петь вместе с ними. Разве может не быть души у существа, поющего с душой? Настроение первого снега, божественной чистоты, робкой надежды на то, что этот мир устроен для счастья. Как приятны, как печальны стремительно тающие секунды, набитая людьми квартира в доме на вечной мерзлоте, на краю Земли, на краю Вселенной. Он любил их всех. Даже толстяка Андрюху, имеющего странную привычку солить рыбу в ванне. Даже Енко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой повести — человек не только без имени, но и без фамилии, без прошлого. Бомж, потерявший память, путающий реальность и сон, утративший дом, семью, имя — но не талант. Судьба приводит его в дом профессионального художника Мирофана Удищева, наделенного всем, кроме таланта и совести. В чем смысл жизни — в безоглядном окрыляющем творчестве, не приносящем никакого дохода, или таком же безоглядном стремлении к наживе — любой ценой, даже ценой эксплуатации чужого таланта? Время или люди виноваты в торжестве бездарности и подлости, окружающем нас? Такие вопросы ставит Николай Веревочкин в своем произведении.История, рассказанная автором, грустна, жестока, но … вполне реальна в наши дни.
Что такое «черная дыра» мы более или менее знаем из книг о космосе и из научной фантастики. А — «белая дыра»? Николай Верёвочкин утверждает, что есть и такое явление. Герои романа живут обычной жизнью, но постоянно попадают в необычные ситуации. Прокл Шайкин очень хочет разбогатеть, но его на пути к золоту ожидают сплошные дыры-перевёртыши, местами невероятно мерзкие. Одной семейки, интимно спящей с домашними животными, и отвратительной крысобаки хватит, чтобы представить себе мутантное состояние деревенской глубинки.
Сказочная повесть. Цивилизация губит природу. Бесчинствуют браконьеры. Может быть, природу спасет искусство? Наивно, но ведь это сказка. Художник Мамонтов превращается в лешего и объявляет городу войну: охота на охотников круглый год без лицензии, за каждое срубленное дерево — сожженный автомобиль. «Если человек из города приезжает в лес и убивает животных, почему бы лешему не спуститься в город, чтобы поохотиться на автомобили?.. В городе действует подполье леших. Охотятся загоном».
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.