Зрячий - [32]

А вот на задворках, за столярной мастерской, у заброшенной рощицы приютилась Академия. Здесь нет просторных лекционных залов, многолюдных аудиторий и учебных классов, увешанных наглядными пособиями. Не слоняются толпы студентов, не слышно веселых молодых голосов и смеха. Тишина и запустение. Одноэтажный домик хитро щурится на соседа-гиганта подслеповатыми окнами.

И это лишь верхушка айсберга. Подобно ледяной горе, здание уходит на многие уровни под землю. На каждом – уединенные кабинеты Наставников, которые занимаются с двумя-тремя курсантами по индивидуальной программе. Мы почти не встречались друг с другом, лишь раз в год, на выпуске можно было увидеть собратьев по alma mater в лицо.

Много позже, когда я стал оператором, мне не раз приходило в голову, что Академия, по сути, была моделью моей будущей жизни. Внешняя невзрачность, незначительность и мнимая простота нашей учебы сочетались с ярким и напряженным внутренним содержанием занятий. Картина мира, приоткрытая мне Наставником, манила и притягивала, а способность рукотворно изменять чужую судьбу пьянила сильнее всякого вина.

И подземные кабинеты, и старенькое, нуждающееся в ремонте здание как бы приучали нас, курсантов, к мысли – всё самое главное будет происходить в глубине, в тишине и уединении этого нового мира. Но всё это стоит много дороже, чем призрачная мишура и фальшивая позолота снаружи. Так куда же мне было идти в первую очередь, как не сюда?..

На входе охранник, похожий на нашего Столба, но не такой добродушный. Увидев удостоверение оператора, он вежливо интересуется целью визита, и я сообщаю трехзначное число. Это номер, который пожизненно принадлежит моему Наставнику, и знают его очень немногие. В любое время, назвав число как пароль, я могу потребовать аудиенции с мэтром.

Охраннику цифра ничего не говорит, но по заведенному порядку он должен сообщить ее ответственному дежурному. И тут происходит неожиданное. Важно кивнув, охранник снимает со стены странное приспособление – некий раструб на короткой ручке, крутит рычаг и, к моему непомерному изумлению, говорит в раструб номер Наставника и мое поименование. Затем слышится треск, шипение, и голос собеседника отвечает, мол, пропустить, и называет знакомый мне номер кабинета.

Так вот ты какой – дальнозвук! Еще его называют телефон. В последний мой визит здесь использовали вестового. Быстро же ориентируются в Академии, даром что снаружи домик неказист и явно требует ремонта. Действительно, техника развивается семимильными шагами.

Итак, Наставник на месте. Миновав проходную, я сталкиваюсь с новым сюрпризом. Вместо знакомой лестницы, ступени которой я исходил много раз, меня ожидает кабина лифта. Еще один вооруженный охранник гостеприимно распахивает передо мной металлическую дверь. Одно нажатие кнопки, и кабина начинает плавно спускаться под мерное жужжание мотора.

Нельзя сказать, что я не видел паровых лифтов ранее – громоздкие медлительные сооружения, требующие очень много свободного пространства, – но этот был явно на электрической тяге. Компактный и быстрый. Право же, сколько изменений за какой-то год, что я здесь не был!

Спустившись с помощью чуда технического прогресса на третий уровень, я прохожу в знакомый кабинет. А вот тут ничего не меняется.

Необъятный рабочий стол, заваленный бумагами, книгами в кожаных переплетах, старинными свитками. Вряд ли сам хозяин разбирается во всем этом. Бездонное кресло, сейчас пустое, способное поглотить троих человек моей комплекции.

А рядом – маленький изящный столик для кофе со спиртовкой и всем необходимым. Стулья на гнутых ножках, атласные пуфики. Вдоль дальней стены – книжный стеллаж под самый потолок, а все остальные стены покрыты масками африканских колдунов, ассегаями, старинными картами, зодиакальными таблицами и руническими текстами.

Электрические светильники освещают весь этот творческий бедлам.

Хозяин кабинета встречает меня на входе. Внешность Наставника полностью соответствует представлению сторонних людей о ненормальном профессоре, оторванном от жизни и витающем в эмпиреях неких загадочных исследований.

Блестящая лысина бильярдным шаром торчит из венчика легких как пух, совершенно седых волос. Розовые щечки и неизменная чуть виноватая улыбка. Голубые глаза радушно и слегка рассеянно смотрят на вас через круглое пенсне с треснувшей дужкой. Старомодный потертый сюртук, мягкие туфли и прямая английская трубка в руке дополняют впечатление простоты и благодушия.

Но меня всем этим не обмануть. Я-то знаю, что всё это – маскировка, отвлекающий маневр, хорошо продуманный образ. За броским антуражем скрывается умный и хваткий профессионал, знаток своего дела, подготовивший не одну сотню операторов. И мишура на стенах тоже для дураков – или для высокого начальства, которое Наставник никогда в грош не ставил и которое никогда не откажется от его услуг. Слишком высок уровень – такими специалистами не разбрасываются.

– Мартин, дружок, как я рад! – Наставник счастлив, глаза его излучают восторг, точно состоялась долгожданная встреча старых друзей. – Чай, кофе, может, рюмочку выдержанного коньяку? У меня есть отменный напиток…