Зрячие - [67]

Однако Бейкер все равно продолжал уперто выкрикивать одно и то же имя до тех пор, пока окончательно не сорвал голос и не осознал, что из внутреннего кармана его куртки настойчиво шипит портативная рация.

– Бейкер, ответьте, – в который раз повторил динамик голосом детектива. – Бейкер, мы закончили осмотр коллектора, здесь ничего нет. Бейкер, вы слышите?

– Прием… – исступленно выдохнул мужчина пересохшими губами, запустив свободную руку в свои густые рыжие волосы.

– Наконец-то, – облегченно зашуршал передатчик. – Вам с мистером Джексоном удалось что-нибудь обнаружить?

Уставившись в чернеющий под его ногами провал, увешенный окровавленными лохмотьями, словно новогодняя елка флажками, он вдруг прерывисто выдохнул, утер краем рукава мокрые веки и хрипло ответил:

– Плесени здесь нет… И Джексона тоже.

– Бейкер, – тревожно моргнув красной лампочкой, зашипела рация. – Что вы сказали? Я не расслышал вас, повторите.

– Я сказал, что Джексон мертв, – выкрикнул мужчина в отверстие динамика, а затем с силой швырнул переговорное устройство в темноту металлической пробоины.

Перекувыркнувшись в воздухе, рация зашлась в прощальном хрипе, но тут же затихла, почти беззвучно нырнув в ледяную черную воду.

Передатчик послушно понесся прочь, медленно погружаясь все глубже и глубже в воды подземной реки. Добравшись до застрявшего в камнях Джексона, он стукнулся о его плечо, будто призывая передать последний привет. А после равнодушно поплыл дальше, гулко ударяясь о стены грота.

Описав полукруг в кромешной черноте течения, рация медленно осела на дно, после чего ее багряный огонек погас навсегда.

Глава 14

– Благодарю вас, Хантер, – не поднимая головы, произнес Томас Лонг.

Трое мужчин сидели в сумрачном номере мотеля «Золотой олень», окутанном призрачным сиянием угасающего солнца.

Шериф, устало ссутулившись на краю старомодного кресла, держал в руках большую чашку свежесваренного кофе, безучастно таращась куда-то себе под ноги. Индеец, еще более тихий, чем обычно, застыл у окна, грустно разглядывая стремительно темнеющую за стеклами спальни аллею.

– Не стоит, мистер Лонг, – Хантер упал на свою постель и прикрыл глаза. – Кофе сегодня просто отвратителен. Я еще никогда прежде не пил настолько горького напитка. Джону Мастерсу стоило бы почаще перебирать прогорклые зерна.

Детектив тяжело вздохнул, распахнул глаза и уставился в темнеющий над ним потолок.

– До сих пор ощущаю на языке горечь, – добавил он, поморщившись.

– Дело вовсе не в кофе, мистер Хантер, – тихо проговорил Кваху, по-прежнему глядя сквозь подернутые инеем окна. – А в мистере Джексоне.

По отполированным доскам пола медленно ползли мятежные тени. Будто призрачные клешни многорукого чудовища, они рвались все дальше и дальше, в бессильном порыве ярости пытаясь ухватить за ноги любого, кто утратит бдительность. А затем, печально поблекнув, вытягивались в тонкую черту, чтобы исчезнуть навсегда вместе с последним проблеском вылинявшего заката.

Из приоткрытого окна в номер детектива то и дело просачивался колкий аромат морозного воздуха. Смешиваясь с терпким запахом старых бумажных обоев, он приобретал новый, тоскливый оттенок, до боли напоминавший Илаю Хантеру о его давно утраченном доме. Так пахли стены старого чердака, когда грязно-зеленые болота Ист-Марш наконец покрывались коркой хрупкого льда.

В детстве зимние дни тянулись один за другим, сливаясь в одно темное, бесформенное пятно. И чтобы мальчик не загрустил, его старшая сестра выдумывала для него самые невероятные истории.

Именно так в один из ветреных вечеров он узнал о том, что на болоте за стенами его дома обитает огромное мохнатое чудовище.

– Слышал, как перед рассветом поют топи? – говорила девушка, заговорщицки понизив голос. – Это духи усопших нашептывают колыбель чудовищу, что живет на самом дне болот.

– А зачем они ему поют? – доверчиво округлив глаза, спрашивал ребенок. – Неужели чудовищам тоже нужно петь колыбельные?

– О, Илай, – отбросив со своего лица длинные волосы, отвечала сестра. – Они убаюкивают его, чтобы монстр не проснулся!

– Что произойдет, если он проснется?

За окном скрипучего чердака неистово завывал ледяной ветер. От пляшущего пламени оранжевой свечи по рассохшимся деревянным стенам скакали причудливые тени, в панике разбегаясь по темным углам, стоило лишь мальчику поднести к ним свою крошечную ладошку.

Сморенный стылой дремотой, Ист-Марш давно погасил свои огни, и лишь тыквенный свет, льющийся наружу из стекол самого дальнего дома, выбивался из этого волглого мрака.

– Когда-то давно, когда на этом месте еще не было людей, – шепотом начала девушка. – Здесь обитало кровожадное чудовище. Оно выбиралось из своих болот поздней ночью, чтобы схватить за ноги проходивших мимо путников и утащить их на самое дно топи. И больше никто и никогда не видел этих людей.

– Как жутко, – поежившись, мальчик потянулся за пальцами своей старшей сестры. – Подержи меня за руку, ладно?

– Хорошо, трусишка, – засмеявшись, сказала она, а затем потрепала ребенка по густым темным волосам. – Я ни за что не позволю этому чудовищу добраться до тебя!

– Обещаешь?