Зовущие корни - [8]

— Здорово, мужики, — поприветствовал он их, — ты извини, Борис, за вчерашнее. Я к Зинке прибежал, а у нее Танька там и не уходила никуда. Каюсь — дал Зинке в морду, чтоб не врала больше.

Он осмотрел ворота, спросил удивленно:

— Как ты их выправил — дом же заколдованный?

Дед Матвей с Борисом засмеялись враз.

— Это опять Зинка басню сочинила, — стал пояснять дед Матвей, — намешала что-то там в самогонке, вот и чуваш и обосрался, неделю из туалета не вылезал. Я точно знаю.

— А как же перегородка тогда? — все еще сомневался Колька.

— Она ему бутыль перед этим принесла, там не то, что гвозди — пальцы двоиться будут. Все это враки самогонщицы. Кто в деревне первая сплетница, разве ты не знаешь?

— Да-а, никогда бы не подумал… Сука она… мало я ей вчера навесил. Танька у нее дома была, а она вышла во двор и наврала мне, что в постели с новеньким. Сука…

Он сжал кулаки и если бы был под градусом, то Зинке бы снова не поздоровилось.

— Ты остынь, Николай, — посоветовал Борис, — сука, как ты говоришь, она и есть сука. Не обращай внимания, она от этого еще больше обозлится, желчью изойдет и пожелтеет. Бог таких долго на земле не держит — сама сдохнет, не стоит руки пачкать.

— Это точно, — поддержал дед Матвей, — выпьешь — не лезь к ней, а то еще посадят.

— Ты, если с миром, то заходи в любое время, не стесняйся, — предложил Кольке Борис, — я зла держать не умею.

После обеда Борис с дедом Матвеем привезли столбики из леса. Выбрали ровненькие, одного диаметра, как на выставку. Михайлов стал копать ямки, а дед Матвей шкурил бревна. Подошли Николай с женщиной.

— Я Татьяна, — представилась она сама.

— А-а, — рассмеялся Борис, — мы уже заочно знакомы. Теперь и в лицо знаю.

Он еще раз оглядел ее. Ничего особенного — средний рост, немного огрубевшая кожа от ветра и мороза, неухоженная кремами, как у городских дам.

Николай отвернулся, стыдясь, взял лопату, пошел копать ямки. Вдвоем быстро выкопали восемь лунок. Дед Матвей как раз закончил шкурить столбы. Сели на крыльцо, закурили.

К вечеру все столбики стояли вкопанными и с прибитыми прожилинами, оставалось привинтить доски и поставить ворота. Крышу Михайлов решил делать деревянную, не хотелось снова мотаться в райцентр за шифером или профлистом.

— Все, мужики, на сегодня баста, — объявил Борис, — спасибо. Пока еще не обзавелся соленьями и мясом, но все впереди, как и накрытая поляна.

— Ты надолго к нам? — спросил Николай.

— Надолго, Коля, навсегда, — ответил он.

— Странно… все отсюда, а ты сюда.

— Не все, Коля, ты же здесь, дед Матвей здесь, другие.

— Остались те, кому уезжать некуда и денег на поездку не скопили. Если бы возможность была — я бы ни минуты здесь не остался, — с грустью пояснил Николай, — работы нет…

— Что поделать — колхозы, совхозы развалились, имущество прихватизировали. Перестроили все, чего не строили. Но это не навсегда, в пригородах оживает село, докатится волна и сюда. Возможно, нам не дожить до этого дня, но такой день наступит, я верю, — твердо возразил Борис.

Он отказался идти на ужин к деду Матвею. Выпивать уже не хотелось, извинился и не пошел. Пока еще не стемнело, Михайлов прикрутил люстру к потолку, включил — классно! Совсем другой вид в комнате — полированный стол, стулья, диван, шкаф — это только начало. От мыслей отвлек посторонний звук в прихожей, кто-то хлопнул дверью.

— Здравствуй, сосед, войти можно?

На пороге стояла женщина лет тридцати пяти. Михайлов сразу разглядел ее — рост около ста семидесяти, сбитое фигуристое тело, правильные черты лица, слегка припухлые губы, прямой нос и карие большие глаза.

Незнакомка тоже смотрела оценивающим взглядом.

— Здравствуйте, проходите, конечно, — он указал рукой на зал.

Она вошла, присела на стул.

— Меня Светланой зовут.

— Я Борис, — ответил он.

— Вы быстро обживаетесь, — похвалила она, — прямо пашете целыми днями. А вы, правда, колдун?

— Колдун? — удивился Михайлов.

— Да, я тоже не поверила — Зинка растрезвонила по всей деревне, решила сама посмотреть и познакомиться заодно. Не часто можно колдуна увидеть живьем.

— Зинка, — он улыбнулся, — тогда понятно. Еще не видел ее, но уже наслышан. Вчера она ко мне Кольку отправила морду бить, но сама в глаз получила. А вы, Светлана, с чем пожаловали? Сами или снова по Зинкиной очередной интриге, кто сегодня меня бить придет?

Она рассмеялась.

— Сегодня никто не придет, у меня нет ухажеров, живу с родителями. Элементарный визит вежливости. Возможно, несколько вульгарный, но из чистого любопытства. Мужики — редкость в деревне, если не считать Танькиного Кольку, пьяницу и буяна, а тут еще и с колдовской характеристикой. Извините, Борис, не удержалась.

Михайлов оценил ее речь, совсем не похожую на деревенский сленг. И кожа лица говорила, что она жила в городе или умеет ухаживать за ней. Но, никакой косметики не заметил, наверное, это природное, решил он.

— Я еще не ужинал — составите компанию? — предложил Борис.

— Почему бы и нет, — не стала возражать Светлана, — я помогу накрыть на стол, одной не комфортно находиться.

Михайлов поразился ее умению говорить — выразилась так, что и возразить нечего. Она подошла к холодильнику, открыла дверцу.