Зови меня Амариллис - [3]
Тот день начинался очень хорошо. На улице было прохладно и пасмурно, и было решено, что не стоит выходить на прогулку, можно играть не в детской, а в большой гостиной. Они собрались все вместе: мадмуазель Клементина, малыш Анри, Мими, попугай Рокфор в своей клетке и кот Дженкинс. Пришла мама и тоже захотела поиграть в волан, только осторожно, чтобы не сбить с каминной полки фарфоровые безделушки. Все и старались играть осторожно, и от этого еще больше развеселились: Анри старался перехватить волан, Дженкинс, у которого глаза стали совсем черными от азарта, носился за ним следом, Рокфор что-то гортанно кричал на непонятном языке, смеялся то женским, то мужским смехом и хлопал крыльями на своей жердочке, и даже мадмуазель тоже стала смеяться.
Расшумевшись, они не сразу заметили, как в гостиную вошел отец и остановился на пороге. В руке он держал нераспечатанное письмо, все в ярких почтовых марках. Мими уже видела такие конверты в комнате у мамы и даже рассматривала марки, на которых были нарисованы диковинные птицы или цветы, но ей не разрешалось их выносить из комнаты. Конверты оставались лежать маленькой стопкой на мамином письменном столике красного дерева, стоявшем в простенке между окнами под ее большим портретом, написанным знаменитым художником.
Отец внимательно, даже пристально, смотрел на маму и не двигался. Первым его заметил, как ни странно, Рокфор. Он выкрикнул почему-то густым баритоном: «Бон суар, мадам!», хотя было утро, засмущался и засунул голову под крыло. Потом мадмуазель Клементина, подхватив Анри и коротко призывно глянув на Мими, быстрыми шагами вышла из комнаты. Отец машинально посторонился, давая ей дорогу и не сводя с мамы взгляда. Кот Дженкинс успел завладеть воланом и перышки торчали из его пасти в разные стороны, как дополнительные пышные усы, но в глазах у него постепенно остывал азарт.
Мими осталась стоять, и тогда отец, наконец, заметив ее, сказал отстраненно: «Пожалуйста, оставь нас, ступай к мадмуазель». Она вышла из комнаты и, когда закрывала за собой дверь, оглянулась. Лицо мамы стало серьезным, с него сошла веселая улыбка, но она стала как будто выше, а глаза цвета крепкого свежезаваренного чая стали ярче, может быть, из-за того, что в это время из-за туч вышло солнце и заглянуло в окно, у которого стояла мама. Мамина рука привычно потянулась поправить непослушную прядь вьющихся волос, которая всегда выбивалась из высокой прически. Мими замешкалась, отец нетерпеливо обернулся к ней, тогда она поспешила закрыть дверь и уйти через светлую галерею в детскую.
Мими устала вспоминать. Солнце наконец коснулось теплым лучом ее лица, осветило глаза цвета чая. Мими сомкнула веки, и ее окутал розовый туман. В этом тумане ей почудился цветок розы, сначала на каменных плитах набережной, потом в петлице у незнакомца с внимательным и ласковым взглядом. Цветок исчезал в розовой дымке, удалялся, смотрели ласковые глаза… Мими задремала, улыбаясь.
Мать Эмилия
В это время на втором этаже основного монастырского здания, в своем кабинете, где стоял большой письменный стол, затянутый зеленым сукном, кресло, которое могло поворачиваться, книжные шкафы со стеклянными дверцами, тяжелые стулья вдоль стен и статуя Святой Терезы, стояла в задумчивости настоятельница монастыря мать Эмилия.
Ей было, пожалуй, не больше 45 лет. Стройная, с еще свежим лицом в обрамлении белоснежной накрахмаленной монашеской косынки и ясными серо-зелеными глазами, всегда сдержанно-приветливая, ровная в обращении с сестрами и воспитанницами, так же, как и с попечителями монастыря, мать Эмилия пользовалась вполне заслуженным уважением. Она была хорошо образована, знала несколько языков, была сторонницей преподавания в школе не только основ теологии, но и гуманитарных предметов, музыки и даже начальных медицинских знаний. Выпускницы ее школы нередко принимали участие в работе христианских миссий в неудержимо возникающих новых колониях и всегда заслуживали самых теплых отзывов из-за преданности делу, трудолюбия и умения заботливо ухаживать за тяжелыми больными.
Все шло хорошо, но с некоторых пор мать Эмилия испытывала некоторое беспокойство. Оно было связано с появлением новой воспитанницы, дочери известного военного моряка. Год назад капитан по поручению Правительства и Географического общества отправился в длительное, возможно, даже кругосветное плавание и, учитывая известную репутацию монастыря Святой Терезы, просил взять дочь на полный пансион, обеспеченный его устойчивым состоянием. Он предупредил мать Эмилию, что у дочери пылкая и сложная натура и просил некоторого снисхождения, по крайней мере, в первое время, пока девочка не привыкнет к новой жизни. Капитан также писал, что не сомневается в высоком уровне воспитания и образования в этой школе, так необходимом в настоящее время молодым девушкам из хороших семей, и счел это объяснение достаточным.
Мими поразила мать Эмилию необычной красотой, уже заметной в 14-летней девочке, непослушными темными волосами, настороженным взглядом. Девочка ни за что не хотела расстаться со своим домашними вещами, крепко прижимая их к себе и напоминая котенка, с испуга отчаянно вздыбившего шерстку. Вещей было немного: шкатулка с незатейливыми украшениями, саше с тонкими носовыми платками, маленькая, расшитая яркими шелковыми нитками, подушка. Все это было взято с собой, несмотря на недовольство воспитательницы, сестры Луизы, и сложено в личный сундучок. Мать Эмилия заслужила быстрый благодарный взгляд Мими и ответила ей ласковой улыбкой. Даже домашнее яркое платьице в нарушение всех правил разрешили оставить в шкафу, но ходить надо было в строгой коричневой форменной одежде с белым воротником.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.