Зов - [52]

Баша толкнулся в дверь крайнего дома, но там лишь дед Дамдин одиноко сидел за кухонным столом, оттачивал на бруске нож, — и младшего сына его, тракториста Хара-Вана, не было. По словам старика, парень как проснулся — так и ушел неизвестно куда.

— Вон дождь-то, — сказал старик, кивнув за окно. Ему, видно, хотелось поговорить. — Льет себе…

— Льет, — проронил сквозь зубы Баша, чувствуя, как тяжело липнет к телу намокшая одежда; и, не желая вступать в беседу, поспешил выскочить наружу.

Он заходил еще в несколько домов — туда, где жили механизаторы, но ни одного из них так и не застал. Но зато сказали ему, что мужики из тракторной бригады сидят у дедушки Зуры — «обмывают дождь». Ничего не оставалось, как идти по указанному адресу…

Тащился в конец улицы — и негодовал: черт бы побрал этих пьянчужек, захлебнулись бы сивухой! Окончание посевной отмечали — мало им. Теперь другой повод — дождь… Деньгам счета не знают… Вот какая сытая жизнь пошла: не о куске хлеба думают — о поллитре! И нашли где табуниться, у этого краснобая, у этого болтуна Зуры…

И еще на подходе к маленькому домику дедушки Зуры, с дороги, услышал, как звенят в нем от громких голосов и дружного смеха стекла. А вошел — клубы густого папиросного дыма ударили в лицо. И никто сразу не заметил, что появился в комнате любимец председателя — сам Баша Манхаев… Привалившись плечом к дверному косяку, он молча смотрел на веселившуюся компанию.

Душой ее был сам хозяин дома — низенький, сухощавый, не по возрасту подвижный дедушка Зура, — и это он, задирая аккуратно расчесанную козью бородку, говорил что-то забавное, так, что его слова тут же перекрывались взрывами хохота, и юркие, цепкие глазенки старика, все, казалось, подмечающие, живо бегали по слушателям, будто удостоверялся он: всем ли весело, метко ли сказано, дошло ли?!

Баша уже слышал слова, улавливал нить разговора… Впрочем, какая могла быть «нить» при хмельной бестолковщине!

Вот кто-то из сидевших за столом сказал:

— Дедушка Зура, а дед, слышь, ваш барометр того… маху дает, заржавел!

— Ха-ха-ха…

— Э нет, паря, — бойко отозвался старик, — знаешь, как у плуга: чем больше он в работе, тем сильнее лемех блестит!

В ответ снова:

— Ха-ха-ха… Во дает! Хи-хи-хи…

И подковырка деду:

— А с дождем-то ты ошибся — не предсказал!

— А кто виноват — знаете? — не сдавался дед Зура, хитро щуря свои острые глазки.

— Радио! Не ту сводку передало…

— Не! Виноваты акамедики. Чересчур их развелось… Они виноваты!

— Не акамедики, дед, а академики, — поправил Хара-Ван, самый молодой из всех.

— Кошку как ни назови — кошкой остается, так и тут, с акамедиками этими, — не уступил Хара-Вану старик. — А чего они творят, почему вина на них? Чего задумались? Скажу! Это ихние ракеты все небо просверлили. Небо наше сделалось подобно решету в дырках. А ведь над нашим небом есть еще другое — оттуда и дует дурной ветер. Он гонит полагающиеся нам тучи вдаль, в чужие края — и, стало быть, нет поэтому вовремя дождей, редкие они теперь. То ли будут, то ли нет!

И дедушка Зура обвел всех торжествующе-победным взглядом: вот оно, объяснение!

— Не может быть этого, — насупившись, возразил Хара-Ван. — Вы говорите, дедушка, да не завирайтесь. Как им небо над нашей головой потревожить?

Старик лишь на миг призадумался — и опять зачастил словами:

— О, чему в школе-то вас учат? Хоть бы тогда газеты читали… Тыща-другая километров — это разве ныне расстояние? Для ваших тракторов — само собой, а для ракет? Один миг! Вот такая ракета, наверное, перед весной пролетела над нашей Халютой, пробуравила небо. Из этой огромной дыры как раз и дули бешеные ветры, гнали от нас дождевые тучи… Как тут предскажешь, быть дождю иль нет? Сама наука не знает, радио неверные прогнозы передает…

— А дождь пошел, да какой, — не унимался Хара-Ван. — Чем объясните?

Остальные уже не смеялись — с любопытством слушали.

— Ничего особенного, — ответил дедушка Зура. — Проклятое отверстие наконец-то закупорилось… затянулось… как рана затягивается! И наши тучи приползли в свое родное поднебесье. Что им чужая сторона — своя есть!

Тут снова грохнул хохот. Ну и старик: пойми у него, где правда, а где шутка!

А Хара-Ван посчитал себя уязвленным. Как-никак он с десятиклассным образованием, Зура недаром школой его кольнул, — и уступить? Он досадливо потер свою бугристую шею, на его пунцовых, разгоряченных выпивкой щеках проступили желваки, — и, помедлив, сказал с пренебрежением:

— Вы, дед, известный юморист, я не спорю, однако во всяком деле правда бывает. Почему все-таки дожди реже, чем когда-то, идут? Виной тому… — Он передразнил старика, придав своему басовитому голосу старческую, дребезжащую интонацию. — …не акамедики верхом на ракетах… не дыры в атмосфере… а вот что! — и ткнул рукой по направлению окна. — Искусственное море! Да-да. Вы все рады: океан воды получили… А он нашу главную воду отнимает — оросительную, с небес!

— При чем тут море? — дед Зура не желал сдаваться, и в таком случае спор начинал приобретать серьезный характер. — Море должно притягивать к себе влагу… Говорю ж, газеты читай!

— Должно, должно, — опять подделываясь под стариковский голос, передразнил Хара-Ван. — А в действительности оно отталкивает от себя влагу. Искусственные моря хороши, может, где-нибудь в Средней Азии, на юге, где вода не замерзает. А у нас что? На зиму море покрывается двухметровой толщей льда. По весне лед исчезает. Но думаете, он весь тает? Как бы не так! Толстыми глыбами оседает на дне, лежит себе там все лето. И поток холодного воздуха с морского дна отталкивает теплую воздушную массу. Вот вам и научное объяснение, а не пустая брехня…