Зорро. Рождение легенды - [106]

— Это займет несколько месяцев! — возразил падре Мендоса.

Старику больно было видеть, что ребенок, которому он помог появиться на свет и которого вырастил, превратился в обыкновенного денди. Похоже, в Испании его мускулы и воля ослабли самым постыдным образом. Падре молился, чтобы сын дона Алехандро вернулся спасти отца, а в ответ на его молитвы Господь прислал щеголя в кружевном слюнявчике. Священнику стоило немалых усилий не показывать презрения, которое вызывал у него этот молокосос.

Наступило время ужина, и миссионер с четырьмя гостями уселись за стол. Индианка поставила на стол глиняную миску с маисовой кашей и тарелку жареного мяса, сухого и жесткого, словно подкова. В миссии не было ни хлеба, ни вина, ни овощей, ни кофе, единственной роскоши, которую позволял себе и пастве падре Мендоса. Тишину внезапно нарушил конский топот, и через минуту в столовую вломились солдаты под предводительством Рафаэля Монкады.

— Ваше сиятельство! Какой сюрприз! — воскликнул Диего, не двигаясь с места.

— Я только что узнал о вашем прибытии, — отозвался Монкада, оглядывая комнату в поисках Хулианы.

— Мы здесь, как и обещали вам в Барселоне, сеньор Монкада. Могу я спросить, как вам удалось освободиться? — саркастически поинтересовалась Исабель.

— Где ваша сестра? — перебил Монкада.

— Ах! Она осталась в Новом Орлеане. Я бесконечно рада сообщить вам, что Хулиана нашла счастье в браке.

— В браке! Быть не может! С кем? — вскричал отвергнутый поклонник.

— С одним красивым и состоятельным купцом, в которого влюбилась с первого взгляда, — сообщила Исабель ангельским голоском.

Рафаэль Монкада стукнул кулаком по столу и закусил губу, сдерживаясь, чтобы не выругаться. Он не мог поверить, что Хулиана вновь ускользнула от него. Ради нее Монкада пересек океан, оставил двор и отказался от блестящей карьеры. Он готов был собственноручно задушить гордячку. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Диего обратился к тучному сержанту с глазами трусоватой собаки.

— Гарсия? — спросил юноша.

— Дон Диего де ла Вега… узнали меня… какая честь!.. — пробормотал польщенный толстяк.

— А как же! Знаменитый Гарсия! — воскликнул Диего, сердечно обнимая сержанта.

Обмен любезностями между Диего и его собственным сержантом незамедлительно привлек внимание Монкады.

— Я позволю себе воспользоваться моментом, чтобы спросить вас о судьбе моего отца, ваше сиятельство, — произнес Диего.

— Он изменник и будет наказан, — процедил Монкада.

— Изменник? Не нужно так говорить о сеньоре де ла Вега, ваше сиятельство! Вы у нас недавно, здешних порядков не знаете. А я здесь родился и точно могу сказать, что семейство де ла Вега самое достойное во всей Калифорнии… — перебил взволнованный сержант.

— Молчать, Гарсия! Тебя не спрашивают! — завопил Монкада, впившись в провинившегося ледяным взглядом.

Толстяку сержанту оставалось только щелкнуть каблуками и покинуть столовую вместе с солдатами. В дверях он замешкался и махнул рукой с безнадежным видом, а Диего сочувственно подмигнул в ответ.

— Смею напомнить, что мой отец дон Алехандро де ла Вега — испанский идальго, герой многих баталий и находится на королевской службе. Лишь испанский трибунал может объявить его преступником, — обратился Диего к Монкаде.

— Его дело будет слушаться в Мехико. А пока ваш отец останется в тюрьме, под надежной охраной, и больше не сможет навредить Испании.

— Разбирательство может занять несколько лет, а дон Алехандро совсем стар. Его нельзя держать в Эль-Дьябло, — вмешался падре Мендоса.

— Прежде чем нарушать закон, де ла Веге стоило подумать, чем он рискует. Старик по собственной глупости обрек семью на нищету, — презрительно отозвался Монкада.

Правая рука Диего непроизвольно потянулась к эфесу шпаги, но Бернардо сжал его локоть, напоминая, что нужно сохранять спокойствие. Посоветовав Диего найти себе заработок, поскольку на состояние отца он может не рассчитывать, Монкада развернулся и вышел. Падре Мендоса дружески похлопал Диего по плечу и предложил ему чувствовать себя как дома. Жизнь в миссии была не сладкой, не хватало самого необходимого, но у путников, по крайней мере, появилась бы крыша над головой.

— Спасибо, падре. Если бы вы только знали, сколько всего нам пришлось пережить после смерти моего бедного отца. Мы прошли пешком через всю Испанию, жили в цыганском таборе, а потом нас захватили пираты. Мы не раз чудом спасались от верной гибели. Так что к отсутствию удобств нам не привыкать, — улыбнулась Исабель.

— И если позволите, падре, с завтрашнего дня я возьму на себя готовку, а то здесь кормят хуже, чем на войне, — поморщилась Нурия.

— Мы совсем нищие, — смутился падре Мендоса.

— Из тех же самых продуктов вполне можно приготовить человеческую еду, — заявила Нурия.

Ночью, когда все заснули, Диего и Бернардо выбрались из дома, вскочили на коней и галопом понеслись к индейским пещерам, в которых любили играть мальчишками. Они решили, что сначала нужно вызволить дона Алехандро из заключения и спрятать его в надежном месте, там, где его не найдут ни Монкада, ни Алькасар, и уж потом попытаться спасти его доброе имя. На прошлой неделе обоим исполнилось двадцать лет. Чтобы отметить это событие, Диего предложил своему молочному брату отправиться в пещеры. Если подземный ход, соединявший катакомбы с гасиендой, был до сих пор цел, они могли бы установить слежку за Монкадой.