Зорькина песня - [45]
— Вот видишь… тебе можно всё читать… Только есть такие… книги, которые ты ещё просто не сможешь… понять. Прочтёшь, книга… покажется тебе неинтересной… и ты потеряешь для себя… прекрасную книгу… Понимаешь?
Николай Иванович замолчал. Губы его плотно сжались. Лоб покрылся испариной.
Саша схватил полотенце и стал осторожно вытирать ему лицо. Зорька на цыпочках подошла к кровати.
— Саш, может, Верванну позвать? — шёпотом спросила она.
— Не надо… — сказал Николай Иванович.
— Николай Иванович… а если вас в больницу заберут, — испуганно спросила Зорька, — как же мы… без вас…
Саша сердито взглянул на неё.
— Ничего, — с трудом сказал Николай Иванович и попытался улыбнуться, — будем живы, не умрём…
В комнату быстро вошёл Кузьмин с двумя женщинами в белых халатах.
Саша и Зорька вышли во двор. У крыльца стояла арба, устланная сеном. На костлявой спине лошади лежала снежная нашлёпка. А чуть подальше, у двери в корпус, окружив Веру Ивановну, стояли ребята.
Николая Ивановича увезли в больницу.
В спальнях девчонки ревели в голос. Зорька забралась в кладовую. Саша уговаривал её идти спать, но она не слушала его, заливаясь слезами.
— Успокойся, малыш, всё обойдётся… Сделают Коле-Ване операцию, он поправится и вернётся к нам… Коля-Ваня не такой, он не бросит нас…
— А если… если… Крага…
— Ну, перестань реветь… Нас же с тобой двое, малыш… Вдвоём нам никто не страшен, верно?
— Ага, — сказала Зорька, успокаиваясь.
Саша обнял её, прижал к себе и погладил по голове.
— Скоро Даша твоя приедет.
— Правда? А ты откуда знаешь?
— Коля-Ваня сказал. Дашу после больницы в другой детский дом отправили, а Коля-Ваня написал, чтобы её к нам опять перевели. Как только получат разрешение, так Вера Ивановна или Маря поедут за нею.
— Ой, Саша! Как здорово! Ты ещё не знаешь, какая Даша хорошая… Она просто ужас какая справедливая!
— Ну вот, а теперь иди спать. Уроки все сделала?
— Ага…
Дверь в кладовую распахнулась. На пороге стоял Кузьмин.
— Дмитриев? Будницкая? — удивлённо, словно не веря своим глазам, спросил он.
Саша стоял всё так же, прижимая Зорьку к себе, и смотрел на Кузьмина.
— Так-так, Дмитриев… — вертя трубку в пальцах, насмешливо сказал Кузьмин.
Саша вспыхнул, отстранил от себя Зорьку.
— Беги…
Зорька опрометью, со всех ног бросилась в спальню. Щёки её горели. Она не могла понять, отчего ей вдруг стало так стыдно, точно в их дружбе с Сашей было что-то нехорошее.
Сзади неё слышался гневный бас Кузьмина и заикающийся от волнения возмущённый голос Саши.
Не раздеваясь, Зорька забралась в постель и укрылась с головой.
Глава 25. Щука
Продавец хватал буханки хлеба одну за другой, бросал их на широкий, как площадь, щербатый прилавок и разрезал на пайки. Зорька тянулась к прилавку, но её всё время отталкивали. А буханок всё меньше становилось и меньше.
Полки неожиданно сдвинулись, и на Зорьку со всех сторон посыпался хлеб. Зорька хватала буханки и прятала за пазуху. Ей вдруг стало страшно. Пропадёт столько хлеба! Скорее, скорее, пока никто не увидел, не отнял! Продавец, размахивая ножом, бегал вокруг неё и кричал:
— Зорька, ты чего дёргаешься?!
Зорька выпустила из рук буханку, она запрыгала, как резиновый мячик. Выше, выше! Зорька подпрыгнула, чтобы поймать её, и ударилась головой обо что-то твёрдое.
Зорька испуганно открыла глаза. Рядом с нею сидела сонная Галка, тёрла ладонью висок.
— Ты чего? — с трудом приходя в себя, спросила Зорька.
— Это не я, а ты чего? — рассердилась Галка. — Сначала дёргаешься, как ненормальная, а потом ка-ак дашь головой… аж шишка вскочила!
Девочки спали. Возле окна свернулась калачиком под одеялом Наташа. На подушке торчали только рожки из бумаги, на которые староста заботливо накручивала перед сном отросшие за зиму золотистые волосы. Тоненько, будто крадучись, посвистывала носом Нинка. Широко раскинув руки, распласталась на спине Анка.
Под потолком у двери тускло мерцала синим огоньком закованная в железную сетку ночная лампочка. В спальне было душно.
Галка улеглась, натянула на голову одеяло и затихла, сердито посапывая. Зорька тоже перевернулась на другой бок, спиной к подружке, стараясь заснуть, но буханки хлеба всё кружились перед глазами. Зорька вздохнула и повернулась к Галке.
— Галь, ты спишь?
— Сплю.
— А мне хлеба столько снилось…
— Мне он каждую ночь снится, — пробурчала Галка под одеялом.
Зорька легла на спину, закинула руки за голову и стала смотреть в окно.
На дворе мерно качался от ветра фонарь в жестяной круглой шляпке, подвешенный к проводу, и от его качающегося света тьма за окном то вспыхивала ярким кругом, то гасла.
«Почему от Васи так долго нет письма? Вдруг он не получил, затерялось там по дороге или ещё что? Галка говорит, очень ему нужно отвечать… Дура она, просто не знает, какой Вася… Вот здорово было бы, если бы Вася вместе с папой и мамой приехали и дали бы здесь Краге, чтобы знал… Неужели теперь вот так на всю жизнь в детском доме оставаться? А как же бабушка там одна будет? Скорей бы Коля-Ваня выздоравливал, а то Крага совсем противный стал, придирается, как ненормальный, только Наташенька у него в хороших ходит, ябеда несчастная… И есть так хочется, прямо сил никаких нет… Хоть бы маленький кусочек хлеба или чего-нибудь ещё», — с тоской подумала Зорька, а вслух сказала:
Повесть Жанны Браун «Решительный сентябрь» была опубликована в журнале «Искорка» №№ 10–12 в 1980 году.
Пионеры-герои — советские пионеры, совершившие подвиги в годы становления Советской власти, коллективизации, Великой Отечественной войны. Официальный список «пионеров-героев» был оформлен в 1954 году с составлением Книги почета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина.Художественно-документальный рассказ.Художник В. Юдин.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о дружбе двух девочек-одноклассниц, которые перед вступлением в пионерскую организацию стали ответственнее и честнее в своих отношениях с товарищами и друг с другом.
Герои повести знают о войне только по рассказам отцов и дедов, по оставшимся следам войны. В старой пещере они находят ржавую солдатскую каску, полуистёртые от времени надписи и постепенно начинают задумываться над давно минувшими событиями…Автору хотелось показать, что жизнь человека — это цепь его хороших и плохих поступков, которые создают характер, связывают человека с другими людьми, с обществом. Показать, как те или иные поступки рождают одновременно вражду и дружбу, неприязнь к другу и уважение к вчерашнему недругу.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.