Зоопарк Доктора Дулиттла - [27]

Как же я был счастлив, когда наконец увидел, что сторож закрывает зал. Но он сразу не ушел. Для начала он осмотрел внимательно все углы — говорят, люди боятся, что кто-нибудь подбросит в музей бомбу и она взорвется. Не знаю, справедливы или нет человеческие страхи перед бомбой, — я ее никогда в глаза не видел, — но все же думаю, что кошки страшнее. Убедившись, что бомбы в зале нет, сторож присел возле чучела слона и, словно насмехаясь над нами, принялся неторопливо жевать булочку с сыром.

Я смотрел на него, у меня текли слюнки и урчало в животе. Сторож съел одну булочку, задумчиво посмотрел на вторую и вышел из зала. Тут же появилась Саспарилла, ухватила булочку и затащила ее под шкаф, где сидел я с детьми.

— Наконец-то мы накормим детей! — воскликнула она. — Выбирайтесь оттуда, пока сторож не вернулся!

Легко сказать — выбирайтесь! Но как? Я обежал весь шкаф вдоль и поперек, проверил все стены, но не сумел обнаружить даже малейшей щелочки. Наконец я взобрался на верхнюю полку. Там профессор Фусс разместил гнезда морских птиц, а чтобы они выглядели естественнее, положил вокруг них камни. Не знаю, было ли это похоже на скалистый морской берег, но камни там оказались очень кстати.

«Если я не могу прогрызть стекло, то почему бы не попробовать разбить его камнем», — подумал я.

Я перенес детей на верхнюю полку, чтобы падающий камень или осколки стекла не дай Бог не ранили их, затем сказал Саспарилле:

— Сейчас я разобью стекло, спрячься поблизости, а потом помоги мне отнести детей. Мне с ними одному не справиться.

— Будь осторожен! — крикнула она мне в ответ. — Битое стекло такое острое!

Я выбрал самый большой камень и медленно, с трудом покатил его к краю полки. Дети с любопытством смотрели на меня. И тут раздался вопль Саспариллы:

— Прячьтесь! Сторож идет!

Наши несмышленыши испугались ее крика и заметались среди птичьих гнезд. Пока я ловил одного и прятал его, другие разбежались и с писком носились по полкам. От некогда красивых гнезд осталась только беспорядочная гора прутьев.

Нас спасло то, что сторож был подслеповат. Уже темнело, и он ничего и не заметил. Наконец сторож ушел.

Я снова навалился на камень, он качнулся и полетел вниз. Камень упал на чучело утки, отскочил от него, как мяч, и с силой ударил в стекло.

Ба-бах!

Во все стороны полетели осколки битого стекла, дети перепугались еще больше, чем от крика Саспариллы, и, хотя жена пришла мне на помощь, мы долго не могли их поймать. Пока мы гонялись за ними, на грохот и звон стекла прибежал сторож.

— Бомба! Взорвалась бомба! — завопил он во всю глотку. — Караул! Полиция! Пожарные!

О том, чтобы выбираться из шкафа у него на глазах, не могло быть и речи. Я сказал Саспарилле:

— Придется нам переждать, пока не уляжется суматоха.

Как ни странно, Саспариллу это ничуть не испугало. Она думала только о том, чтобы накормить детей. Втащить украденную у сторожа булочку с сыром через дыру в стекле было делом одной минуты; а еще через минуту наши дети сидели в дальнем углу шкафа и грызли сыр.

А тем временем в зал прибежал полицейский, за ним — шестеро пожарных со шлангом.

— Где горит? Что горит? — спрашивали они и изумленно оглядывались.

Прибежала даже жена ночного сторожа с бинтами и пузырьком йода.

Все они столпились у разбитого стекла.

— А где же бомба? — спрашивал полицейский.

— Она взорвалась, — отвечал сторож. — Иначе откуда бы взялось разбитое стекло?

— А где же огонь? — спрашивали пожарные. — Когда взрывается бомба, начинается пожар.

— Откуда мне знать? — оправдывался сторож. — Может быть, это была особая бомба.

— Конечно, это была бомба, — поддержал сторожа полицейский. — И очень мощная. Вы только посмотрите: на полках все от взрыва смешалось, а чучело утки и вовсе раздавило в лепешку.

К счастью, дети увлеченно жевали, не обращая внимания на людей, и вели себя тихо. А сторож вытащил из постели профессора Джереми Фусса, и тот, как был в ночном колпаке, так и прибежал в зал. Он едва не разрыдался, когда увидел, что случилось с его выставкой птичьих гнезд. Профессора совсем не радовало, что музей не сгорел, он охал и причитал:

— Как же мне не везет! Это все враги и недоброжелатели. Эго они подложили мне бомбу! Подлые завистники! Лучше бы они взорвали чучело слона. Ну ничего, не так-то просто запугать Джереми Фусса! Я сейчас же наведу порядок и вставлю новое стекло.

У меня от его слов упало сердце. Как? Он сейчас примется чинить гнезда, которые сломали мои сорванцы, а затем вставит новое стекло! Все мои старания пошли прахом. Нам не удалось выбраться из стеклянной тюрьмы!

Но тут вмешался полицейский. Он важно сказал:

— Не прикасайтесь ни к чему, профессор. А что, если это заговор не против вас, а против государства? Я завтра утром вызову начальство, пусть оно посмотрит все как есть. Ведь наш музей — ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ! А ты, — ткнул полицейский пальцем в сторожа, — сиди здесь всю ночь и ни на минуту не отлучайся.

Пожарные, полицейский, профессор Фусс отправились восвояси. Сторож походил вокруг разбитого шкафа, поцокал языком, потом опасливо оглянулся и пробормотал:

— Легко ему было сказать — не отлучайся! А что, если здесь где-то лежит еще одна бомба? Уйду-ка и я отсюда от греха подальше.