Зоопарк для бунтарей - [8]

— А преступников много? — осторожно спросил он.

— Человека два, или три, — ответил мальчик.

— Большие?

— Один маленький, другой большой. В среднем, выходит, обычные.

— Ну, нас больше? Да? — Оживился лейтенант. — Четверо на троих, это будет… — он задумался. — Можно попробовать.

— Вперед! — обрадовалась старушка и сняла косынку.

Шашников оторопело уставился на возникшего вместо бабки марабу. Для него это оказалось слишком.

— Мама! — крикнул бравый дежурный и с ловкостью обезьяны взвился на ворота. Затем спрыгнул и исчез в темноте.

Марабу удивленно повернулась к ребятам.

— Куда это он? А мы?

— Ну и милиция у нас, — пробурчал Артем.

— Главное, ключи у него, — сказал Сеня. — Как мы теперь внутрь попадем?

Марабу подошел вплотную к воротам, сложил крылья у клюва и крикнул кукушкой. Через минуту с той стороны, в полутора метрах над землей поплыли две точки.

У входа точки превратились в два глаза на лице огромной гориллы, сливавшейся с чернотой ночи.

— Федор, открой ворота, — попросил марабу.

Федор закряхтел, что-то звякнуло, и створки плавно распахнулись. Троица вошла в зоопарк.

Марабу вдруг стал очень серьезным.

— Так, ребята, один из вас пусть немедленно бежит к слону, чтоб тот дал сигнал. Другой останется здесь, и в случае появления сил противника будет трубить тревогу.

Сеня вызвался трубить тревогу.

— А я помчался собирать Совет Командиров, — крикнул марабу и, махнув крылом, исчез в сумраке.

— Держись, Сенюхин, скоро наши придут!

Артем с Федором тоже скрылись среди клеток.

Сеня осмотрел место своего караула. Ступеньки от входа сбегали на дорожку, огибающую пруд. Тоненькие деревца кидали легкие полоски тени на мощеную аллею.

«Не спрячешься», подумал он. Единственным серьезным предметом на залитой лунным светом площадке была будка Справочного Цеха.

Сеня подбежал к ней и стал устраиваться под одним из африканских щитов. При этом щит так раскачался, что Сене пришлось попридержать его от падения обеими руками.

— Вот теперь дело! — прошептал он.

Ворота были видны от края и до края, а еще — вольера со страусами вдалеке и кусок пруда.

Волков с Зам-Замом затаскивали одиннадцатый ящик яблок в кузов грузовика. Шофер недовольно жег спички через каждые пять минут, чтоб разглядеть часы.

— Ну, вы, экспонаты, быстрее конечностями махать можете?

Волков бросил ящик, подошел к водителю вплотную и сказал:

— Это я из тебя чучело сделаю, понял?

Водитель испуганно посмотрел на Первого Министра.

— Понял, — ответил он и сам побежал за следующим ящиком. — Я просто боюсь, что этот хлыст на воротах подведет…

Зам-Зам схватился за голову:

— Ты что, с парадного входа заехал?

— Ну да, — промямлил срывающимся голос водитель, — мне отсюда по Краснопресненской и…

— Вот кнедлик, — выругался Волков и крикнул Зам-Заму: — Быстро беги к воротам и разберись с караулом.

Второй Министр кивнул и грузной рысью побежал выполнять указание.

Подбежав к воротам он, шумно сопя, приник к решетке и оглядел площадку перед кассами.

— Убрали, — прохрипел он. Затем обернулся. Взгляд его уперся в веселый домик Справочного Цеха. Министр, сотрясаясь при каждом шаге, как пакет с водой, бросился к хижине.

— Где стоящий на карауле? крикнул он внутрь.

— В Туле, — ответил сонный голос.

— Да я вас сейчас… — взревел толстяк и грохнул кулаком по стенке.

Один из щитов качнулся и отскочил. Луна осветила сидящего на корточках мальчишку. Того самого, который что-то вякал на собрании и кого выгнали под конвоем!

— Это что за кукабарра? — уставился на него Зам-Зам.

Сеня, вскочив, ринулся мимо окаменевшего от удивления Министра. Опомнившись, Зам-Зам загудел:

— Стоять! — и бросился за ним.

Куда бежать, Сене выбирать не пришлось. Дорога была одна — вилась узкой аллейкой между прудом и высоченным забором. Надеяться приходилось на спортивную подготовку, а у Сени она имелась. Рассчитывая оторваться от толстяка в рывке, он стал выкладываться, но увидев, что этим выигрывает не много, решил брать дыхалкой. Зам-Зам не отставал, маячил за спиной белым халатом. О том, что будет, если дыхалка подведет, Сеня старался не думать.

Вот показалась прямоугольная тень какого-то здания. Здесь дорожка сворачивала от пруда, огибала круг, по которому днем детей катали пони, и упиралась в попугайник. Добежав до круга, Сеня свернул и, выжимая из себя все, что мог, на предельной скорости пронесся мимо указателей — выиграл еще секунд пять. По обе стороны здания тянулись ряды клеток. Вскочив на перила, Сеня подпрыгнул и повис на верхней перекладине вольеры. Боковым зрением он заметил, как белый халат выбегает на круг. Сеня подтянулся и уперся одним локтем, потом другим. Его ноги отчаянно скользили по влажной сетке. Уже было слышно пыхтенье преследователя. Сеня закинул одну ногу. Зам-Зам подпрыгнул, но захватил лишь развязавшийся шнурок второго кеда. Сеня брыкнул ногой — шнурок выскользнул из лап сопящего толстяка. Сеня перекинул и вторую ногу наверх. Теперь хорошо бы отлежаться: в боку кололо, воздух жег горло. Он поднялся на прогибающейся сетке и двинулся дальше. Ноги будто одеревенели, слушались с трудом. Вдруг вольера пошла ходуном. Это Зам-Зам карабкался наверх. Уж на это-то Сеня никак не рассчитывал. На подгибающихся ногах он бросился к зданию, но тут увидел, что оно поднимается на этаж, делает угол и упирается в высокий забор. Сеня оказался в ловушке. Он обернулся. Сзади, держась за бок, подходил толстяк. Выдохся, хотя злости это ему не убавило.