Зона любви - [12]
Да и простые граждане стараются не отстать. И от комплексов врут, и для выгоды… и со скуки, и по привычке. Со страху врут и от желания показаться…
Есть такие виртуозы-темнилы, что диву даешься! Все предложения у них вводные, да неопределенная форма намека… И сам уж не понимает: чего наплел? Так нет — еще больше туману нашлет, для пущей таинственности… А дай ему ремня хорошенько, да в угол поставь, да за уши отдери, что бы правду сказал, так он, пожалуй, разревется, а вспомнить ничего путного не сможет. Потому, как погиб в нем честный человек навсегда! Где ни копни — везде мусор и тараканы.
Ладно. Это всё наследственное… на генетическом уровне. Царизм, коммунизм, крепостное право… татары, опять же! Всё понятно.
Ведь царь в голове, это не только управление государством-организмом и забота о его деятельности и процветании, но и тайные службы, и фискальные, и контрразведка. Не беда, что кого-то заклинило как раз на последних… Пожалеем их и забудем. Пусть в углу стоят, ремня ждут… Этим в основном только ремень и достается.
Но ведь и поэты врали, как последняя шпана! И про Вечную Женственность, и про крыла… и вообще — врали отчаянно!
«Дыша духами и туманами…»
Ну! и что это за запашок такой, прости господи, парфюмерно-влажный…
«Ты это о чем поешь… так красиво?» — спросили поэта в лоб.
«О России…» — ответил поэт, потупясь.
О, как! Еще всякие исповеди у них культивировались, да молитвы, да трепыханье свечи на столе… и все в ночи!.. А уж про любовь, какой пурги нагнали!
Прозаики врали реже. Эти норовили правду-матку врезать. Обличали часто… в основном других.
Идейные врали без меры. Вот уж у кого вранье на потоке стояло. Оно и понятно: у них задачи глобальные. Господство — так мировое, разум — так вселенский, а счастье, бля — всеобщее… А на деле, те же тараканы и мусор. Только глобальные.
Даже Бог-человек однажды не удержался, — соврал. У Царя Небесного ему, вишь, вина попить захотелось… Впрочем, он притчами все изъяснялся да иносказаниями… А что он конкретно имел в виду? Лично я до конца так и не понял. Вот ежели б он сам все записывал, да издал потом, без всяких посредников: редакторов, цензоров и прочих жуликов… тогда, быть может, ситуация прояснилась… А так… только общее направление мысли угадывается.
Для того, что бы поврать от души и с пользой, (ради рода человеческого, естественно) искали единомышленников. Объединялись в семьи, кланы, общины и прочие тайные кружки.
Врали годами, поколениями, тысячелетиями…
Врали мощно и убедительно. Целыми народами.
Врали самоотверженно, отдавая судьбы и жизни за чей-то беззастенчивый треп.
И оттого в природе много чего непонятного творилось…
Были, конечно, единичные кладоискатели правдолюбы. Но их тут же обнаруживали и ставили к стенке. Или распинали… или сжигали в костре. А потом, в силу генетики и вышеописанного наследственного груза, все удачно запутывали и толковали по-своему.
Так что, моя интуиция правильно рассудила: нечего тратить лучшие свои годы на всякие выдумки. И без меня, как выяснилось, этих врунов виртуозов выше крыши, а баек-легенд — море разливанное.
Пусть как было, так было. Чего уж. Хуже чем ты есть, наплести вряд ли удастся; лучше — скучно получится. В общем, так: «Молчи, скрывайся и таись» — не наш принцип. Наш принцип: «Хватит, мужик, прикидываться — колись!»
Народ у нас, в общем, и целом, правду все-таки ценит, — поймет. А Бог, вообще, все видит и слышит. Изнутри и снаружи. Мне так кажется… А ему-то к чему твои враки…
Так что, хватит трепаться, выпей пивка и иди работать. Мостить дорожки и возводить стены.
Интуицию назначаю бригадиром.
10
Вот с чего я начал:
разучился сочувствовать себе самому!
Начнем с самого удивительного: я родился.
Первые лет пять можно опустить из-за туманной их неопределенности. Дети, конечно, божьи создания, цветочки, ангелочки и все такое… Однако. Я бы не торопился с оценками. По-моему, такие же сукины дети, как их родители, только маленькие. И чего умиляться, что безгрешны они и чисты… Чисты, — потому что мамка купает, а безгрешны, — потому что грешилка не выросла.
И еще… Некоторые граждане любят повздыхать: «Детство… о, детство! Ё-мое! Все мы родом из детства…»
И слеза наготове…
А у меня так ничего особенного там не было — глупое, довольно и бестолковое…
А уж об отрочестве и вспоминать не охота. Тыкался, как кутек, в разные тупики. И из всех чувств сохранилась какая-то тотальная неудовлетворенность и тотальный же стыд. И еще удивление: туда ли я попал?
Единственная радость в ту пору — дрочить научился.
Я всё прикидывал, временное это непонимание, или как?.. Когда же туман рассеется?.. Что там, за горизонтом?
Зря я туда торопился…
Всё проходит. Мир стал раскрываться… и тогда… такое обрушилось! Такие начались открытия!
Не было ни одного, самого завалявшегося комплекса, чтобы я его не подцепил… Букет комплексов! Икебана… Знать бы только, что за умник икебану ту сотворил!
Первый и основной, — это уж как в совковом монастыре завелось — традиционный комплекс неполноценности. Русский народ меня поймет. Этот комплекс, добытый в боях, взлелеянный, вскормленный на груди великодержавной империи, надо давно уже сделать символом нации. Этот комплекс пожизненный великий масштабный и всеобщий. Правда, восславлять и петь дифирамбы ему я не стану. И без меня старателей целые артели. Не одно поколение мастеров российской словесности перья поломали, исследуя его дохлое тельце и темную душу. Все эти Акакии Акакиевичи, да Смердяковы с Фердыщенками и прочими «униженными и оскорбленными» в зубах навязли… И ничего, кроме брезгливости, у меня лично не вызывают.
Опубликовано: Журнал «PS», BELMAX, 2000, «Молодая гвардия», 2004.
ВЕСЬ ЭТОТ ДЖАЗКонечно, это роман про любовь. Про бегство в жизнь и про бегство от жизни. Про безверие. Про веру. Про реальность, затерявшуюся в действительности, и про действительность, возводящую иллюзии на свой счет. Про иллюзии, в которых прячется и обретается смысл бытия… Короче, про «весь этот джаз», как говорит герой Юрия ИЗДРЫКА, мягко отсылая читателя к знаменитому фильму Боба Фосса. Который, кстати, нелишне освежить в памяти, открывая этот роман.
Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз.
Ярлык «пост-литературы», повешенный критиками на прозу Бенджамина Вайсмана, вполне себя оправдывает. Для самого автора литературное творчество — постпродукт ранее освоенных профессий, а именно: широко известный художник, заядлый горнолыжник — и… рецензент порнофильмов. Противоречивый автор творит крайне противоречивую прозу: лирические воспоминания о детстве соседствуют с описанием извращенного глумления над ребенком. Полная лиризма любовная история — с обстоятельным комментарием процесса испражнения от первого лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый сборник "Растаманских народных сказок" изданный в 1998 году тиражом 200 экземпляров, действительно имел серую обложку из оберточной бумаги с уродским рисунком. В него вошло 12 сказок, собранных в Полтаве, в том числе знаменитые телеги "Про Войну", "Про Мышу" и "Про Дядю Хрюшу". Для печати тексты были несколько смягчены, т.к. аутентичные версии многих сказок содержали большое количество неприличных слов (так называемых "матюков"). В то же время, сказки распространились по интернету и получили широкую известность именно в "жестких" версиях, которые можно найти на нашем сайте в разделе "Only Hard".
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью... Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус– и рок-... Все их объединяет особая атмосфера – ночной тусовочной жизни.
В романе известной французской писательницы Анны Берне увлекательно повествуется о жизни римского всадника Понтия Пилата, прокуратора Иудеи, помимо воли принявшего решение о казни Иисуса Христа. Пройдя через многие тяжелейшие жизненные испытания и невзгоды, этот жестокий человек, истинный римлянин, воспитанный в духе почитания традиционных богов и ставивший превыше всего интересы Вечного города, не только глубоко проникся идеями христианства, но и оказался способным, в меру своих сил и возможностей, воплощать их в жизнь.
В новую книгу современной французской писательницы, лауреата ряда престижных литературных премий Кристины де Ривуар вошли ее самые популярные во Франции психологические романы «Раннее утро» и «Его звали Бой», посвященные вечной теме любви и смерти.
Ольга Новикова пишет настоящие классические романы с увлекательными, стройными сюжетами и живыми, узнаваемыми характерами. Буквально каждый читатель узнает на страницах этой трилогии себя, своих знакомых, свои мысли и переживания. «Женский роман» — это трогательная любовная история и в то же время правдивая картина литературной жизни 70–80-х годов XX века. «Мужской роман» погружает нас в мир современного театра, причем самая колоритная фигура здесь — режиссер, скандально известный своими нетрадиционными творческими идеями и личными связями.
Казалось бы, заурядное преступление – убийство карточной гадалки на Арбате – влечет за собой цепь событий, претендующих на то, чтобы коренным образом переиначить судьбы мира. Традиционная схема извечного противостояния добра и зла на нынешнем этапе человеческой цивилизации устарела. Что же идет ей на смену?