Зомби - [25]
Что же искать? Может, все гораздо проще? Что он знает обо мне? На что ловит?
Опять прихожая, опять идиотская улыбочка из-под потолка, хотя при этом свете, желтом, под другим углом упавшем из-под угрюмого плафона… похож. Череп. Натурального размера. Осирис? Смерть? Но чисты лоб и темя, и внутри игрушки — ничего, как ничего и не было, в отличие от вмещавших целый мир натуральных голов.
Опять кривая усмешка пышнопопой красотки из простенка.
Древнеегипетские дивы были другими… Что мы о них знаем? Стилизованные Исиды и «певицы»?..
Гостиная. Уже совсем мрак. Извилистые очертания диванной спинки, силуэт торшера — косматая башка на палке. Рябью отозвавшиеся на шаги лужицы отражений в стеклах книжных полок, где не очень много книг, но зато много альбомов, отразивших Любкину подвижную жизнь: «Я в Ялте», «Я в Ярославле», «Я в Яхроме», но прежде всего — «Я в купальнике». Были, но в другом месте, потайные альбомчики, где Любка якобы сама себя щелкала автоспуском («Я без ничего»), — такая удобная прозрачная ложь, — объясняя, что ей жаль уходящей своей телесной красы.
На какую же тонкую нить все это подвешено, «жрец»? Ты меня переоценил. Ну что здесь? Плотный, тяжелый, как слежавшийся сугроб, диван, стол — плоское четвероногое, люстра «под старину»…
Капитан поймал себя на некоей недоброжелательности. Все-таки иначе он это все за последний час воспринимает. Места отдохновений прежних дней…
Спальня. Почти квадратная (два с половиной на два с четвертью метра) тахта. Зеркало напротив, много чего насмотревшееся. Тут и сейчас веет этим самым любовным потом. Но почему-то это теперь не слишком вдохновляет. А подобный сдвиг эмоций тоже запланирован «жрецом»? «Стенка». Вполне современная, разве что сквозь пухлое барокко пробивается стрелами готика. На металлической табличке — имя собственное — «Элизбэт-239». Предположим…
Капитан вышел в приходую как раз к первому звонку «третьего захода».
Громко!
На этот раз Роальд не дрогнул. Стоял и ждал: один звонок, второй, третий, четвертый.
Роальд снял трубку:
— Вас слушают.
В тоне — масса иронии, навалом приторной любезности. Совсем чуть-чуть ленивого любопытства.
В ответ — дыхание.
— Опять покойничек? Опять! — словно бы кому-то, отведя трубку в сторону, сообщил Роальд и повторил уже в трубку:
— Слушаем, слушаем вас! Ну?!
«Там» трубку положили.
— Вот именно, — сказал Роальд и тоже поместил трубку на место, в прямоугольные врезки модернового аппарата, — проверка?
Над тумбочкой, над аппаратом, на изящной медной загогулине висели знакомые ключики с брелоком и, кажется, незнакомый ключ в зеленом кожаном футляре с золотым рисунком: две фигурки… два древних египтянина, архаически-профильных, тощих и серьезных, держатся не то за копье, не то за штангу вешалки для иероглифов…
Золотое тиснение… Иероглифы!
— Иероглифы?!
Роальд сорвал с загогулины футляр.
— Есть! Есть! Вот «Осирис»!
В золотом кружеве иероглифов блестели серебристые призраки — вписанные карандашом цифры: два, три, девять, запятая, восемь, девять.
Больше ничего. В футляре — знакомый ключ от «стенки».
Капитан Роальд оглядывался. Но никуда бежать не нужно… Если все просто? «Двести тридцать девять» — имя собственное. Да и ключ от «стенки»!
Он мог еще полчаса назад заметить этот футляр. Во всяком случае, заметил бы, если бы в самом первом случае подошел бы к телефону. К нему и подзывали звонки? А так — все просто. Но Любка вроде бы «стенку» не запирает. Разве что ту дверцу, за которой спрятаны интимные альбомы («Я без ничего»), но ключ-то как раз от этой дверцы…
Ладно, «жрец»! Открываю! Будь по-твоему!
Капитан отпер дверцу, достал (не сразу, спеша, цепляя по два и вдавливая, как клавиши, обратно) альбомы за восемьдесят восьмой и восемьдесят девятый годы. Если за восемьдесят девятый («восемьдесят девять» на футляре?), то — вот.
Это все он когда-то видел.
Начнем с обложки и предельно внимательно. Пока ничего.
Любка в спальне. Три снимка. Почти та же поза, но на первом снимке — завернувшийся вопросительным знаком газовый шарфик прикрывает Любкино лоно, на втором снимке тот же шарфик полупрозрачной змеей подкрадывается к правой (нелюбимой) груди, на третьем — маскирует («эротика там, где тайна») некоторую отвислость живота и опять же низ живота. На снимках видна, кроме тахты, тумбочка, но правая часть снимков в упор до Любкиных пяток обрезана. Может быть, чтобы скрыть следы чьего-то присутствия?..
— Кто там?!
Капитан Роальд уже был в гостиной.
Нет. Он оставил незапертой дверь на балкон. Да, скорее всего, он забыл ее запереть, и теперь она чуть скрипит, покачиваясь. Откуда тут сквозняк? Сменился ветер?
Капитан запер дверь и вернулся на тахту. Пистолет положил рядом с собой, подумав было, что смазка испачкает шелковое покрывало…
Да, может быть, это все действительно сработано автоспуском (надо бы проверить, есть ли он на Любкином аппарате): и голая Любка на фоне речного обрыва, где она так лоснисто-гладка на фоне сыпучей стены, а высокое солнце подчеркивает тяжесть грудей и живота… и Любка на камнях, и мокрая Любка возле ванной и в ванне, на подзеркальнике еще нет флакона с итальянскими ароматами.
Андрей Федоров — автор уникальный. Он знает тонкости и глубины человеческой натуры не только как писатель, но и как доктор психиатрии.Новый роман «Двенадцать обреченных» — история распутывания героем нитей иезуитски придуманного маньяком плана по уничтожению свидетелей… При этом сам герой должен был тоже погибнуть, если бы не его поразительная находчивость.
В произведениях московского писателя А. Федорова преступники при всех своих расчетах и ухищрениях предстают так, как они выглядят в повседневной жизни — людьми, совершившими преступление против природы человеческой. Автор пишет об этом со знанием дела, так как он врач психиатрической больницы и по роду своей работы много раз встречался с героями своих произведений. Однако не только преступники занимают внимание автора. Нарушение внутреннего равновесия духовного мира человека, ведущее к необычным, неоправданным действиям, поступкам — об этом рассказывает автор, распутывая клубок событий с того кризиса, за которым прекращается обычная жизнь и начинаются болезни или преступления.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.