Золушки - [8]

Когда она поднялась наверх по эскалатору, начался дождь, видно стало хуже, но его она заметила издалека. На долю секунды их взгляды встретились, и ей показалось, что он улыбается.

* * *

Петер Рюд скептически наблюдал за смехотворными попытками Фредрики утешить пострадавшую. Она погладила Сару Себастиансон по плечу, явно против воли: так гладят собаку кого-нибудь из друзей, которую на самом деле считают ужасно противной. Да, таким, как она, не место в полиции, здесь надо уметь общаться с людьми! С разными людьми, кем бы они ни были! Петер сердито вздохнул. И кому только пришло в голову брать гражданских на службу в полицию?!

— Необходимо, чтобы наше ведомство постоянно совершенствовалось в профессиональном отношении, — постановили высокопоставленные лица.

Фредрика неоднократно рассказывала о том, какие предметы она изучала в университете, но Петеру было на это решительно наплевать. Она говорит много и запутанно, все время все усложняет — словом, думает слишком много, а понимает слишком мало! Короче, не из того теста сделана.

Петер мог лишь восхищаться тем, как упрямо полицейский профсоюз отказывается признавать гражданских сотрудников, их статус и должности. Это и понятно — у них же совершенно нет опыта! Нет тех уникальных знаний, которые можно получить, лишь обучаясь профессии полицейского с самых азов, что означает: провести несколько лет в патрульной машине, таскать домой пьяниц, беседовать с мужчинами, которые избивают своих жен, развозить по домам пьяных подростков и общаться с их родителями либо вскрывать квартиру, где чья-то одинокая душа уже оставила тело и оно лежит и разлагается.

Петер покачал головой. Ему ведь есть о чем подумать, кроме некомпетентных коллег! Он прокрутил в голове информацию, собранную во время допросов поездной бригады. Проводник Хенри Линдгрен оказался чересчур многословен, но зато умел подмечать мелочи и на память, очевидно, не жаловался. Поезд вышел из Гётеборга в 10:50 и прибыл в Стокгольм в 14:07, с опозданием на восемь минут.

— Задержкой во Флемингсберге занимался не я, а Арвид и Нелли, — подчеркнул Хенри.

Он печально посмотрел на стоящий у перрона поезд: все двери открыты, темные проемы зияют до самого конца состава. Больше всего на свете Хенри хотелось, чтобы из какого-нибудь проема вдруг появилась та малышка и оказалось бы, что она просто заблудилась в поезде, заснула в каком-то укромном местечке, а теперь снова проснулась. Однако, будучи взрослым человеком, Хенри не сомневался, что этого не случится. Вокруг поезда сновали лишь полицейские и технический персонал. Перрон был оцеплен, продолжались активные поиски детских следов на влажной после дождя земле. У Хенри вдруг встал ком в горле, а Петер тем временем воспользовался образовавшейся паузой и спросил:

— Вы сказали, что присматривали за ребенком. Что произошло потом?

Полицейский тут же заметил, как Хенри ссутулился, словно на глазах состарившись. Проводник принялся объяснять, почему ему пришлось отойти от девочки.

— Сложно быть везде одновременно, — с отчаянием в голосе начал он. — Я уже говорил, что в нескольких вагонах было неспокойно, и мне пришлось срочно пойти в третий вагон и оставить девочку одну. Я связался по рации с Арвидом и несколько раз громко позвал его, но он так и не ответил — думаю, не услышал. Ну, может, сигнал не прошел.

— Значит, вы оставили девочку одну, не попросив никого из пассажиров приглядеть за ней? — спросил Петер, предпочтя пока что не комментировать поведение Арвида.

— Да я же просто собирался на секунду сходить в соседний вагон! — Хенри трагически всплеснул руками. — Я думал… думал, что скоро вернусь! И вернулся очень быстро! Меня не было рядом с девочкой меньше трех минут, — продолжал он севшим голосом, — я вернулся, как только поезд остановился, пассажиры начали выходить из вагона, но ее уже не было, и никто не помнил, чтобы она выходила! Как же это возможно? — сдавленным голосом спросил он. — Почему никто ничего не заметил?

Об этом Петер мог бы рассказывать часами: поставьте десять человек, совершите у них на глазах преступление, и вы получите десять совершенно разных версий того, что произошло, в какой очередности и во что были одеты преступники.

А вот поведение Арвида Мелина наводило на размышления: сначала он дал сигнал к отправлению поезда из Флемингсберга, не дождавшись Сару Себастиансон, а потом не ответил на вызов Хенри…

Петер быстро разыскал Арвида, который в одиночестве сидел на скамейке на перроне. Молодой человек явно нервничал и, когда Петер подошел к нему, посмотрел на него и спросил:

— А скоро нас отпустят? У меня дела.

Петер с демонстративной неторопливостью присел рядом с Арвидом, заглянул ему в глаза и ответил:

— Пропал ребенок, и вы должны помочь нам найти ее! Или у вас есть дела поважнее? Какие, если не секрет?

После такой отповеди Арвид угрюмо замолчал и лишь кратко отвечал на прямые вопросы полицейского.

— Что вы сказали пассажирам, которые спрашивали, сколько продлится остановка во Флемингсберге? — строго спросил Петер, вдруг осознав, что обращается к Арвиду, как к какому-то нерадивому старшекласснику.