Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города - [11]

Мужчина остановился и от души рассмеялся.

— Я что-то смешное рассказала?

— Ну да, историю про хлебосольного и гостеприимного мужичка, который предложил тебе переночевать у него в номере.

— А разве это смешно? Мне вот, например, плакать хотелось.

— А мне — смеяться. Детка, ты не сказала мне, как тебя зовут?

— Светлана.

— Светлана, а не попить бы нам с тобой чайку?

— Где?

— У меня дома. Я же сказал, что тут недалеко живу.

— С удовольствием, — сказала я и вышла следом за мужчиной из института.

Глава 2

— А далеко вы живете? — на всякий случай поинтересовалась я у своего нового знакомого.

— Сейчас поймаем такси и проедем ровно десять минут. Кстати, я как будто знал, что у меня будет гостья. У меня в холодильнике свежий торт. Ты сладкоежка?

— Да. Я знаю, что сладкое вредно, но ничего не могу с собой поделать.

— Сейчас не разберешь, что вредно, а что нет. Я всегда успокаиваю себя тем, что мы все живем один раз.

— Значит, вы не верите в загробную жизнь?

— Я верю только в то, что вижу.

Едва мы сели в такси, я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и представила, как я поднимаюсь на сцену для того, чтобы получить приз за лучшую женскую роль. Зал аплодирует. Женщины смотрят на меня ревнивым взглядом, мужчины, позабыв про своих жен и любовниц, не могут не выразить своего восхищения и сидят, смешно открыв рты. Я поднимаюсь на сцену, широко улыбаюсь, и в этой улыбке читается брошенный вызов. Я бросаю вызов этому залу, да и не только залу: бросаю вызов целому миру. Я красивая и успешная, а в нашей стране таких жуть как не любят. Такие, как я, раздражают окружающих, нам любят перемывать кости, но мы к этому привыкли, потому что понимаем, в какой стране мы живем. Сильные должны быть великодушны по отношению к слабым. Поэтому мы прощаем окружающих за всю их нелюбовь к нам. Мы сильные, а сильным не к лицу переживания слабых. Но такие, как я, есть, и от нас никуда не денешься. Как только я поднялась на сцену, то тут же втянула живот и расправила плечи. Зал встал и аплодирует мне стоя. Я беру врученную мне статуэтку, высоко поднимаю ее и улыбаюсь многочисленным вспышкам фотоаппаратов и камер. Ведущий обнимает меня за плечи и делает вид, что радуется моей победе вместе со мной. Он счастлив не оттого, что я победила. Он счастлив оттого, что он смог ко мне прикоснуться. Для него я не просто женщина — для него я богиня.

— Света, приехали.

Я открыла глаза и растерянно посмотрела на сидящего рядом со мной мужчину.

— Ты уснула, что ли?

— Просто закрыла глаза.

— Ты так сладко улыбалась, сидя с закрытыми глазами, и мне показалось, что ты спишь.

— Просто немного помечтала.

— О чем?

— О жизни актрисы.

Петр Степанович рассчитался с водителем такси и помог мне выйти из машины. Как только мы подошли к подъезду довольно ветхого сталинского дома, я ощутила неловкость и подумала о том, что, по всей вероятности, большой город притупляет чувство страха. Я иду на квартиру к совершенно незнакомому человеку, напрочь забыв про инстинкт самосохранения.

— Вы знаете, я в первый раз в такой ситуации.

— В какой?

— Ну вот в такой, что смогла поверить первому встречному.

— А ты разве еще не убедилась в том, что я не первый встречный?

— Убедилась, и все же я чувствую себя как-то неловко.

Мы вошли в лифт, который был под стать ветхому дому: несомненно, ему срочно требовался капитальный ремонт. Взглянув на тусклое освещение, я осторожно спросила:

— Не застрянем?

— Не переживай. Работал 50 лет и еще столько же проработает.

— В этом я с вами не согласна. Такое впечатление, что этому лифту место на свалке. В этом доме все такое старое?

— Какое есть. Ты думаешь, у преподавателя или даже у завкафедрой государственного института большая зарплата?

— Не знаю, но я думала, что такие, как вы, живут в более лучших условиях.

— Ты ошибаешься. Вот так и живем. Не жалуемся.

Открыв массивную, слегка перекошенную дверь своей квартиры, Петр Степанович пригласил меня внутрь и вошел следом за мной. Признаться честно, я еще никогда не была в подобных жилищах. Грязь, мусор и какой-то крайне неприятный запах, словно поблизости что-то протухло.

— Не обращай внимания на запах. Это у соседей лук загнил. У меня в комнате свежо и хорошо. Я всегда проветриваю.

— Это коммуналка?

— Она самая.

— А почему вы не сделаете соседям замечание?

— По поводу чего?

— По поводу загнившего лука.

— Бесполезно.

— Что значит бесполезно?

— Там алкоголики живут. Начнешь их в чем-то убеждать — себе дороже будет. Они живут по принципу: моя хата с краю, ничего не знаю.

— А разве в коммунальной квартире могут быть подобные принципы?

— Детка, в коммунальной квартире может быть все. Именно поэтому люди бегут из коммуналок.

Комната Петра Степановича была большая и светлая. В ней действительно было свежо. Нехитрая обстановка комнаты говорила о том, что ее хозяин достаточно стеснен в средствах.

— А мне всегда казалось, что такие люди, как вы, должны жить в роскоши.

— А я разве похож на миллионера?

— Нет, но ведь вы такую должность занимаете!

— Возможно, но она не такая хлебная, как мне бы хотелось.

Сев на старенький стул, я послушно сложила руки на коленях и посмотрела на мужчину взглядом, полным надежды.