Золотые времена - [85]

* * *

Лермонтов знал математику отлично. Однажды его спросили: «А сколько будет пятью пять?» «Никак не менее пяти», – ответил Лермонтов сразу. И был совершенно прав.

* * *

Лермонтов занятно развлекался, когда оставался один. Бывало, задвинет кресло в угол комнаты, усядется, зажжет свечу и нý ковыряет разные прыщи. Кто-то увидел и спросил: «Ты чего?» «Опять к стишатам потянуло», – уныло ответил поэт. Тогда его сослали на Кавказ.

* * *

Лермонтову всё было трын-трава. Его это угнетало.

* * *

Служа на Кавказе, Лермонтов любил пугать различных дам. Случается, придет к ним, расстегнет штаны – и стоит… Царь узнал об этом и велел Лермонтова в столицу не пускать, чтобы не было скандалу. Вот так самодержавие притесняло русскую интеллигенцию.

Про Тургенева

В юности Тургенев совершенно не знал русского языка. А жить в деревне середь мужиков и не знать – каково?! Поэтому он по сто раз в день писал в дневнике: «О, великий и могучий русский язык!..» Вот так и научился.

* * *

У Тургенева была громадная голова. И ни один картуз на нее не налезал. А с непокрытой головой зимой – никак. Вот почему Тургенев жил зимой в Париже.

* * *

Тургенев сызмальства хотел стать резвой птичкой, но – не получалось. «Что будем делать, друг Чайковский?» – спросил он у композитора Чайковского, который презирал Тургенева за большую голову. «А ты про это напиши», – сказал, чтоб отвязаться, композитор. Вот Тургенев взял да написал. «Гнездо» хотел назвать, а после вспомнил, из каких кровей-то сам, и приписал: «Дворянское». И что же? До того умаялся, что расхотелось резвой птичкой быть. Вот так и загнивало русское дворянство.

* * *

Раз в глухом лесу на Тургенева напали разбойники. «Я – Тургенев», – сказал им Тургенев. «Во, башку наел!» – обиделись разбойники и ничего не взяли. Тургенев не любил об этом вспоминать.

* * *

В детстве Тургенева мучили поносы. «Умный будет», – говорила нянька, воротя на сторону нос.

* * *

Стрелять Тургенев вовсе не умел, но обожал охоту. Мужики об этом знали и всегда дарили ему разные ненужные чучела. Бывало, столько навезут, что в доме и поворотиться негде. Женщины боялись заходить. «Охота пуще неволи», – шутил Тургенев. И, рыдая по родному дому, убывал в Париж.

* * *

Тургенев понимал всех-всех. И отцов понимал, и детей, и даже матерей. Вот только с точностью не мог понять: а им-то это – нужно?

* * *

У Тургенева, как и у известного всем Чехова, от рождения был маленький мохнатый хвостик, которым он всегда вилял при виде женщин. «Ах, мсье Тургенев, – удивлялась похотливая Жорж Санд, – и чем это вы всё в штанах шевелите? Экий вы проказник!» «Секрет, сударыня, секрет», – конфузясь, отвечал писатель. Ну, не мог же он сказать!.. Вот так и повелось потом: загадочная русская душа…

* * *

У Тургенева, как и у известного всем Чехова, от рождения был маленький мохнатый хвостик, которым он всегда вилял при виде женщин. Тургенева, понятно, это сильно угнетало. «Ермолай, да отстрели ты мне его! Ведь срам один!» – не выдержал он как-то. «Собирайтесь, барин, на охоту», – согласился Ермолай. Однако ж промахнулся – отстрелил совсем не то. Тургенев с горя сел писать завещание, но до того увлекся, что сочинил «Записки охотника». Так и выбился в люди. Что сталось с Ермолаем – неизвестно.

* * *

Тургенев ужасно любил приставать к композиторам. Как увидит, так сразу корчит всяческие рожи. Это композиторов, понятно, обижало. «Да уймись ты, наконец!» – однажды рассердился композитор Глинка. «А ты кто таков?» – задиристо спросил Тургенев. «Глинка». «А я думал, что какашка!» – засмеялся на всю улицу Тургенев. Так за ним с тех пор и повелось: большой писатель, мастер слова…

* * *

Сытно питаясь, Тургенев любил свой вечно голодный народ. А уж язык – в особенности. Так и говорил: «О, великий и могучий русский язык всегда голодного народа!» И уезжал в Париж.

Про Чехова

Чехов любил при посторонних называть свою жену шутливо: «Книппер-душка». Быстро-быстро говорил. Жена его была большая русская актриса школы МХТа, где всегда ценили юмор. Потому на людях называла его так: «Антошка мой чахоточный». И – знай себе хохочет, знай хохочет…

* * *

Чехов вечно кашлял – аж до крови. «Ты чего это, Антошка?» – удивлялись всевозможные друзья. «Смердит повсюду, задыхаюсь», – отвечал им Чехов. В воздухе пахло первой русской революцией…

* * *

Чехов, как куда придет, непременно выдавливал из себя по капле раба. Один раз так перестарался, что и умер молодым.

* * *

Раз Чехов идет по базару и вдруг слышит: «Ну ты, очки надел!..» «Это не очки, а пенсне», – мягко ответил Чехов и горько заплакал. Потому что всю свою жизнь мечтал иметь очки, чтоб с носу не спадали, да жена денег не давала. «Лучше дом в Ялте купи, чем глупостями заниматься», – объясняла. Чехов терпел-терпел – и купил. Но жена его, Книппер-Чехова, ехать в Ялту отказалась: больно от столицы далеко. И денег на очки не дала. Так в пенсне и помер. Исключительно культурная была семья.

* * *

Один раз Чехова спросили: «А чего это вы с женой детишками не обзаведетесь?» «Нет, – ответил Чехов, – совершенно невозможно. Их потом старый граф Толстой учить начнет. А переучивать – какой дурак возьмется? Вот и пусть-ка граф кусает локти, что я без детей». Он графа ненавидел. Вообще дворян не выносил. В быту был страшно нудный человек.