Золотые ворота. Черное солнце - [32]

— Да, да, я не успел поздравить. Что ж, это не трудно. Но только я хотел преподнести тебе именно сегодня свой самый драгоценный подарок — «Светлану»…

Она радостно всплеснула руками, подбежала к отцу, поцеловала в щеку:

— Неужели закончил?

Знала же, что означало для него успешно завершить поиск, которому он отдал столько лет!

— Кажется, на финише. Последние штрихи…

— Боже, как я рада за тебя, как рада!

— Интуитивно чувствую: секрет древних каменщиков в моих руках. Это наконец то, что я искал. Если подтвердятся все расчеты… Дороги, мосты, дома, плотины, построенные на моем растворе, будут стоять не сотни — тысячи лет. И назову я этот раствор «Светланой»!

Вскоре начали сходиться гости, Светлана встречала их на пороге в легком дымчатом платье с нежным сиреневым шарфиком на плечах, в элегантных белых босоножках. Первыми пришли подруги.

— Сто лет тебе жить, не стареть и не тужить!

— Ой, какое красивое платье!

Вслед за ними явился Андрей. Он прижимал к груди не букет, а целую охапку расцветшей сирени.

— Это тебе… Говорят, кто найдет пятилепестковый цветок, у того сбудется самое заветное желание. Здесь много таких цветков. Ищи!

Через час-другой квартира уже гудела пчелиным роем. Именинница вертелась среди гостей, весело всем улыбаясь, но если бы кто-нибудь пригляделся к ней повнимательнее, то заметил бы в уголках глаз затаенную тревогу, беспокойство. Взгляд девушки то и дело останавливался на дверях, точно она ждала самого желанного гостя.

Немало прибывших — преимущественно мужчин — столпилось у балкона вокруг кресла, в котором вальяжно полулежал профессор Шнипенко. Обмахивая журналом разгоревшееся лицо, он милостиво, с явной ленцой говорил стройному, средних лет, мужчине с черной жесткой шевелюрой:

— Всякое общественное явление, как известно, есть следствие закономерного исторического процесса. Следовательно, товарищ Таран, логика вещей — прежде всего. Если Гитлер не идиот, значит, он понимает, что история уже не раз мстила его предшественникам, которые отважились на столь рискованный шаг, как нападение на Россию.

— Уважаемый профессор, — не сдавался оппонент Шнипенко. — А как же объяснить тот факт, что немецкие дивизии перебрасываются из Франции к советской границе?

— А откуда такие сведения? — даже не взглянул на собеседника профессор.

— Так все говорят, все, — пожал тот плечами и огляделся вокруг как бы в поисках поддержки. — Правда, товарищи?

Во второй половине мая тысяча девятьсот сорок первого года по Киеву действительно носились настойчивые слухи о неизбежности войны с Германией. Им верили и не верили, потому что каждый день через город неустанным потоком текли на запад эшелоны с пшеницей, промышленным сырьем, нефтью — с надписью на вагонах «Нах Дойчлянд». «Зачем же, — посмеивались люди, — Гитлеру воевать против нас, когда мы кормим его салом и хлебом?» Посмеивались, но не успокаивались.

— Меня, поверьте, удивляет вопрос инженера Тарана. В нашей прессе уже появлялись по этому поводу исчерпывающие объяснения. Немецкие войска перебрасываются на восток для длительного отдыха. Как этого не понять?

— А после чего это они так сильно устали? И почему им нравится отдыхать именно возле наших границ?

— Анализ, уважаемый Артем, только кропотливый анализ событий может привести к правильному ответу. Ваши тревоги понятны — война нам никак не нужна. Но попробуем разобраться: возможна ли она вообще в современных условиях? — Шнипенко так резко откинул назад тяжелую, массивную голову, что накрахмаленный воротничок сорочки утонул в обильных складках его жирной шеи. Говорил он тоном учителя, который в сотый раз объясняет бездарному ученику одно и то же правило и уже потерял веру, что это правило вообще может кто-нибудь усвоить, кроме него самого. — Учтите, Гитлер все еще ведет войну на Западе. Если бы он отважился напасть на нас, ему пришлось бы открыть второй фронт! Опыт кампании 1914 года научил немцев, что подобная стратегия, кроме поражения, ничего не приносит. Такая стратегия уже раз привела Германию к национальной катастрофе. Кто же станет ее повторять? К тому же не следует забывать: нынешнее положение Германии далеко не то, каким оно было накануне 1914 года. Правда, фашистские заправилы верят, что современную войну можно выиграть посредством одной авиации, танков и подводных лодок. Но ведь развития этих родов войск они добиваются исключительно за счет ослабления основных сил — сухопутных войск, военно-морских сил, экономики. Если до империалистической войны кайзер Вильгельм за несколько десятилетий из каждого здорового немца сделал великолепно вышколенного солдата, что позволило ему сразу же выставить более ста первоклассных дивизий, то ныне у Гитлера обученных людских резервов для развертывания больших фронтов недостаточно. Как свидетельствует немецкая пресса, фюрер может выставить максимум шесть миллионов человек в то время, как кайзер поставил под винтовку десять миллионов. Армия Вильгельма была укомплектована блестяще подготовленными офицерами, тогда как сейчас у фашистов наблюдается острая нехватка командного состава. Кайзер имел загодя разработанный стратегический план, процветающую экономику, солидные запасы сырья и продовольствия, хорошую железнодорожную сеть. Гитлер ничего этого в ближайшие десятилетия иметь не может. Экономика его государства слишком однобока и к тому же непродуктивна, так как люди работают в темпе военного времени, без отдыха, на устаревших машинах. Железнодорожный транспорт тоже далеко не в идеальном состоянии. После Версальского мира Германия потеряла все свое золото, ликвидировала капиталовложения за границей и живет за счет налогов с населения. У нее нечем оплачивать импорт из нейтральных стран. Фашистский режим держится на терроре и не пользуется доверием народа. Исходя из всего этого, я спрашиваю вас: может ли трезво мыслящий политик начинать войну против такого гиганта, каким ныне является Советский Союз?