Золотые ворота. Черное солнце - [276]

Свою контрразведывательную деятельность по выявлению антифашистского подполья в пределах генерал-комиссариата «Виртшафт-III» проводит в тесной взаимосвязи с органами гестапо и группой Паульзена, но ни к системе заложников, ни к массовым расстрелам не прибегает. Основной ее метод — агентурная работа, неусыпное наблюдение за всеми прослойками населения. Теперь точно установлено: на всех киевских предприятиях, во всех учреждениях, во всех районах округа этот отдел имеет платных агентов. Как правило, они объединяются в кустовые резидентуры, во главе которых стоят опытные и испытанные на практике шпионы. Резидентуры эти зашифрованы под хозяйственные или торговые учреждения. Так, в Киеве под видом немецких фирм «Омега», «Туннель-Тифбау», «Диккарт» действуют контрразведывательные органы. Неопровержим и тот факт, что корреспондентские пункты «Нового украинского слова» являются не чем иным, как резидентурой «Виртшафт-III» (надеемся в ближайшее время получить списки «сотрудников» этих корпунктов, каковые и передадим через связного). Свою агентуру «Виртшафт-III» вербует в основном из числа смертников (политически нестойких лиц, разоблаченных разведчиков и подпольщиков), а также из кулацких элементов. При Дарницком лагере военнопленных с октября прошлого года находится специальная группа вербовщиков (руководитель — зондерфюрер Касснер, его заместитель — шарфюрер Оскар Ольб). Завербованные там агенты после тщательной проверки направляются на учебу в специальную школу, которая расквартирована в районе Святошина. Школа эта замаскирована под обычный лагерь военнопленных. Сейчас в ней обучается около ста человек разных национальностей. Подготовка ведется по таким профилям:

а) агенты для засылки в партизанские отряды;

б) агенты для засылки в партийное подполье;

в) агенты для выявления антифашистски настроенных лиц в полиции и административно-хозяйственных учреждениях;

г) агенты для засылки в советский тыл.

При святошинской школе есть большой склад гражданского и военного обмундирования, (им обеспечиваются агенты, отправляющиеся на задание), первоклассная фотолаборатория, библиотека с подшивками газет «Правда», «Известия», «Красная звезда» и записями важнейших передач советского радио. Известно также, что там функционирует инженерно-технический центр под шифром «ОСТ-Ц-Би» (начальник — капитан Сиверс). Этот отдел специализируется на изготовлении всевозможных фальшивых документов, разных чертежей, обрабатывает данные аэрофотосъемок, печатает лжесоветские листовки и газеты.

По данным, которые, однако, требуют еще уточнения, первый выпуск агентов святошинской школы должен состояться в ближайшие недели. Мы прикладываем все усилия, чтобы раздобыть списки святошинских «выпускников». Но настойчиво просим наладить с нами оперативную и надежную связь. Мы имеем возможность регулярно снабжать ЦК и советское военное командование архисекретными фашистскими документами, которыми сами в силу уже известных вам причин не всегда можем эффективно воспользоваться. Нужна, тысячу раз нужна надежная и оперативная связь!..»

Петрович кончил читать донесения в ЦК, но глаз от бумаги не отрывал. Сидел подперев голову рукой, печально смотрел на убористые строчки, стоившие стольких нервов и усилий. Он понимал: без списков абверовской агентуры вряд ли это сообщение об осиных гнездах фашистов в Киеве принесло бы большую пользу советскому командованию. Нужны списки, крайне нужны списки агентуры! А как раздобыть их, пока продажные души не расползлись из Святошина? Удастся ли Олесю и на этот раз выйти сухим из воды? Ведь, кроме Олеся, никому из подпольщиков не под силу выполнить такое задание. Но он хорошо знал и то, чем заплатит Олесь за малейшую неосторожность. Поэтому, как никогда, тревожился о судьбе юноши.

С тех пор как Олесь переселился с Соломенки на квартиру отца, Петрович вообще потерял покой. У него не было ни малейшего сомнения, что за парнем установлен строгий надзор. А он ведь так неосторожен! Как и раньше, раздобывает из секретных сейфов ценные сведения и щедро снабжает ими подпольный горком, хотя никто его к этому не понуждает. Более того, Петрович не раз уговаривал Олеся не размениваться на мелочи, не рисковать напрасно. Но где там: он действовал с пылкостью орленка, который наконец поверил в силу собственных крыльев. Это и радовало, и беспокоило Петровича. Рано или поздно, а оккупанты заметят, что из их рук выскальзывают секреты, и тогда…

— Вы, кажется, прочитали?

Петрович вздрогнул — он уже совсем забыл о посланце Центрального Комитета партии. Взглянув на худощавого черноглазого паренька, сидевшего напротив с миской на коленях, усмехнулся виновато:

— Да, Сергей, уже прочитал.

Тот красноречиво поглядел на часы, висевшие на стене.

— Ты совершенно прав: у нас времени в обрез. Можешь разводить гипс…

Пока Сергей размешивал в миске медицинскую муку, Петрович складывал полосками свой отчет о шестимесячной работе киевского подполья, расширенный перспективный план, списки ответственных руководителей генерал-комиссариата, гестапо, комендатуры, управы…

— У меня готово, — блеснул глазами Сергей и начал закатывать левый рукав выше локтя. — Можете бинтовать.