Им пришлось ходить в школу вместе с самыми отчаянными головорезами из перенаселенных рудничных поселков и из Долины Нищеты. Большинство этих сорванцов дрались, как молодые петухи, с азартом резались в ту-ап, отчаянно сквернословили и не упускали случая покурить, если им удавалось подобрать где-нибудь окурок. Как она боялась, что ее мальчики приобретут все эти замашки, как была с ними строга и непреклонна! Она категорически запретила им курить, играть в азартные игры и браниться. Первое время Дику и Тому очень доставалось от других мальчишек. Что ни день — они приходили домой в разодранных рубашках, один с синяком под глазом, другой с расквашенным носом.
Салли была вне себя. Она не могла с этим мириться. Что же, так и позволить этим отпетым маленьким бандитам избивать ее дорогих сыночков, ее красавчиков? Чего доброго, они совсем их искалечат! Нет, сказала она Моррису. Она пожалуется учителю, а если и это не поможет, возьмет ребят из школы и отправит учиться в Перт, чего бы это ни стоило. Но тут Моррис проявил характер — сказал, что она хочет сделать из мальчиков посмешище. Они должны уметь постоять за себя, а если уж не могут дать сдачи, так надо хотя бы не быть дураками и не ввязываться в драку.
Моррис немного понимал в боксе, хотя как следует никогда им не занимался. Но научить мальчиков защищаться — это он сумеет, сказал Моррис. Он постарался припомнить все, чему обучали его когда-то тренеры в колледже и в привилегированном английском полку, и не жалел ни времени, ни сил, чтобы научить этому сыновей. Были куплены боксерские перчатки, и Дик и Том занимались с ним боксом каждое утро, а по вечерам сражались друг с другом. Боже, как уморительно скакали они по двору в своих коротких белых штанишках и тузили друг друга огромными неуклюжими перчатками! Но эти физические упражнения принесли им большую пользу. Да и Моррису было невредно заняться с мальчиками. Никогда еще не проявлял он к ним столько интереса, как с тех пор, как начал обучать их пускать в ход кулаки.
Динни тоже пришла в голову неплохая мысль: он решил на время школьных каникул Дика и Тома брать их с собой на разведку. В каком они были восторге! Эти походы с Динни повторялись из года в год, и ничто не могло доставить мальчикам большей радости. Мало-помалу они научились ухаживать за лошадьми и верблюдами, ездить верхом, читать следы, находить воду, искать золото, столбить участки, промывать золотоносный песок. Динни утверждал, что мальчики, еще когда учились в школе, были уже заправскими старателями и нипочем не заплутались бы в зарослях.
Что ж, пожалуй, это верно. Дик и Том чувствуют себя как дома в этом таинственном краю непролазных кустарников и суровых горных кряжей, который раскинулся где-то там, за полосой приисковых городов. Они любят потолковать о дорогах и тропах, о родниках и водоемах в каком-нибудь безводном районе, рассказывают отцу, в каких «многообещающих местечках» они побывали, и обсуждают различные виды золотоносных пород и всевозможные теории геологического строения Боулдерского кряжа.
Это пошло с тех пор, как Динни пригласил однажды с собой на разведку известного геолога, доктора Ларкома, а тот дал Дику брошюру, озаглавленную «Докэмбрийские отложения Западной Австралии». Салли слышала, как после одного из таких походов Том рассказывал, что Дик подстрелил в зарослях большеногого петуха, а сам он нашел утром у себя на одеяле черную с желтыми полосами змею.
У Салли колени подкашивались от страха, когда она думала об опасностях, которым подвергались ее мальчики в этих походах. С ужасом вспоминала она, как, лежа в тифу по дороге к Лейк-Дарлоту, обнаружила у себя в постели одного из этих мерзких гадов. Но Том был чрезвычайно горд тем, что убил змею. А Дик смеялся над ее паническими рассуждениями о том, что было бы, если бы змея укусила одного из них в этих безлюдных местах.
Ничего нет удивительного, что Дик стал интересоваться геологией и металлургией, думала Салли. Из своих походов с Динни он постоянно приносил обломки пород и куски руды, аккуратно наклеивал на них ярлычки и раскладывал по коробкам. Они с Томом построили на заднем дворе сарай и хранили там свои сокровища. Том завладел отцовским пестом и толок часами образцы, а потом занимался промывкой. Количество золота, получаемого из проб, интересовало его гораздо больше, чем Дика. Случалось, что Динни приносил Тому кусок руды и просил сделать для него промывку, и Том справлялся с этим делом не хуже самого Динни.
— Вот вам готовый старатель, — говорил про него Динни. — У Тома это в крови.
Нельзя сказать, чтобы это очень ее радовало. Она вовсе не стремилась к тому, чтобы Том или вообще кто-нибудь из ее сыновей сделался старателем. Нет, только не старателем и не рудокопом! Всеми силами старалась она удержать их подальше от рудников и оградить от заманчивых и губительных золотоискательских иллюзий. Золотая лихорадка принимала теперь иные формы — это была уже не погоня за новыми месторождениями, а борьба за высокие дивиденды от эксплуатации рудников и биржевая игра.
Вот почему она была так недовольна, когда Дик и Том соорудили обжиговую печь и начали производить различные эксперименты в своем сарайчике. Однажды у них произошел взрыв и Тому спалило все брови. Тогда она положила этому конец: строго-настрого запретила им возиться со всякими вонючими химикалиями. Но Дик уже твердо решил стать геологом и металлургом.
