Золотой ястреб - [71]

— Вы хотите заставить нас поверить, — громыхал он, — что этих негодяев не было на борту корабля, что у них не было враждебных намерений и команда взбунтовалась во время их отсутствия?

Дон Луис кивнул.

— Так все и было на самом деле, — просто сказал он.

Годой с усилием взял себя в руки.

— Могу я спросить, — и в его голосе ясно слышался сарказм, — почему милорд так заинтересован в этом деле?

— Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость, — спокойно ответил дон Луис.

— Справедливость! — снова взорвался Годой. — Он притаскивает этих лживых наемников и называет это справедливостью! Почему вы защищаете этих людей, граф?

Дон Луис поднялся и прошелся по помосту.

— Я думаю, — начал он, и его тон был холодным, а слова похожи на удары клинка, — что многоуважаемый обвинитель несколько увлекся в своем усердии. Мне показалось, что он хочет выяснить вопрос моей благонадежности?

Колени Годоя внезапно задрожали. Ему показалось, что он взглянул в лицо смерти.

— Нет, нет, — запротестовал он, — мне только странно…

Дон Луис не обратил внимания на его слова.

— Чтобы подать пример справедливости, — медленно сказал он, — я забуду вашу наглость. Здесь присутствует новый капитан моего корабля. Насколько я помню, именно вы, сеньор Годой, порекомендовали его, когда мой прежний капитан две недели назад заболел лихорадкой. Вы верите, что он правдивый человек?

— Да, — решительно ответил Годой. — Это человек чести.

— Многие судьи уже слышали его доклад, — насмешливо ответил дон Луис, — но я попрошу повторить его специально для вас. Капитан Эрнандо, принесите присягу.

После этой церемонии храбрый идальго предстал перед судом.

— Кто командовал этой бригантиной во время боя? — спросил у него дон Луис.

— Чернобородый англичанин, — спокойно ответил Эрнандо. — Я заметил это, наблюдая через подзорную трубу. Но этих двоих я не видел.

— Может быть, они в этот момент были внизу? — поинтересовался Годой.

— Во время сражения? — хмыкнул Эрнандо. — Ни один капитан не оставит свою команду без присмотра. По моему мнению, их не было на борту.

— Меня не интересует ваше мнение, — снова взорвался Годой. — Меня интересуют только факты.

Как бы в ответ на это замечание внезапно раздался стук в дверь. Оба стражника вышли. Минуту спустя один из них вернулся. Поклонившись дону Луису, он попросил у суда прощенья за нарушение порядка.

— Милорд, там пришла женщина, которой что-то известно об этом деле.

Лицо дона Луиса потемнело. На мгновение у него мелькнула безумная мысль, что эта женщина — Бианка. Он переживал в этот момент не из-за себя, а из-за жены, которая, чтобы спасти жизнь Кита, могла публично признаться в супружеской измене.

— Я думаю, что нам нет необходимости ее видеть, — начал он, но Годой уже заметил боль в его глазах.

— Введите ее! — торжествующе приказал обвинитель.

Стражники распахнули дверь. Когда они отошли, дон Луис, который даже привстал от нетерпения, облегченно опустился на свой стул с высокой спинкой. Женщина, которую ввели стражники, была старой каргой, которую он никогда в жизни не видел.

— Не будешь ли ты так добра и не принесешь ли присягу? — облегченно спросил он.

— Это я могу, милорд! — проскрипела старуха. — Но я только хочу сказать…

— Клянись! — прервал ее Годой.

Старуха подняла правую руку и повторила слова клятвы.

— А теперь, — мягко спросил дон Луис, — что ты хотела?

— Сказать, что этот бедный ниньо невиновен! Его не было на том корабле! Он стоял рядом со мной во время боя и, когда маленький корабль потонул, он вскрикнул.

— Ты уверена, бабушка? — потребовал Годой.

— Найдите мне такого другого! Найдите мне такого другого мучачо с такой же золотистой головой. Я думаю, что это невозможно. Я не думаю, что у кого-то еще есть такие волосы. Поэтому вчера, когда я увидела, как он стрелял в того англичанина, я сразу узнала его.

Дон Луис покачал головой. Как эта женщина перемешала добро со злом! Правда, она спасла Киту жизнь, но напомнила судьям об единственном обвинении, за которое его можно было повесить. На мгновение ему показалось, что ему не удастся спасти Кита.

Что касается Кита, то его обуревали совершенно иные мысли. Он терялся в догадках, по каким причинам дон Луис так рьяно взялся за его защиту. Уже второй раз гордый и надменный гранд спасает его жизнь. Почему? Во имя Бога и Богородицы, почему?

Суд продолжался еще час. Годой доказывал, что Кит хладнокровно убил человека, приговоренного к смерти. Дон Луис возражал, что этот человек был членом команды Кита и он убил его, чтобы избавить от мучений. Кроме того, вероятнее всего, это дело находится в компетенции английского суда.

Но обвинитель настаивал, что Кит воспрепятствовал инквизиции привести приговор в исполнение, это было богохульством.

Дон Луис с насмешкой согласился, что богохульство — это великий грех, и добавил, что если бы за убийство еретика наказывали, его самого нужно было бы повесить не менее сотни раз.

Это был последний выстрел. Судьи засмеялись. Посрамленный обвинитель вынужден был проглотить свою гордость и молча выслушать приговор, который дон Луис вынес Киту. шесть лет тяжелых работ на строительстве все еще не законченного форта Сан-Лазаро. Бернардо приговаривался к четырем годам за подстрекательство и помощь Киту.