Золотой воин - [12]

Кибитка вкатилась во двор старого постоялого двора, выглядевшего так, будто его давно забросили, однако Карцеп чувствовал, что здесь еще теплится жизнь. Он уже сталкивался с подобной маскировкой, когда хозяева не восстанавливали постройки после набегов туранов, чтобы те думали, будто поживиться в этих местах уже нечем.

– Что такое? Почему мы остановились? – проскрипела Юлия сквозь прикрывавшее ее лицо покрывало. Сейчас она выглядела как сорокалетняя женщина, но и этого ей, вечносемнадцатилетней, казалось мало.

– Нас ждет Хивва! Я припаду к священной Каиппе, и Хивва простит меня! Живее гони лошадей, мы опаздываем!

– Уймись, – буркнул Карцеп и, бросив поводья, сошел на землю. – Лошадям нужен отдых, кормежка и вода. Если они падут, тебе придется идти к Хивве пешком.

Юлия зарычала и забилась в кибитке так, что лошади стали храпеть, как будто почуяли шакала.

– Вы с добром к нам, господин? – спросил высунувшийся из пролома в стене трактирщик.

– Да, милейший, я заплачу серебром. Примите лошадей, к утру они должны быть в полном порядке.

– Конечно, господин, – кивнул трактирщик, выбираясь из пролома. – Ульмар, Олафут, выходите!

Из-за угла показались двое рослых селян, угрюмо глядевших из-под косматых бровей. Один был вооружен вилами, другой самодельным кистенем.

– Забирайте лошадей, а я провожу господина в покои, – распорядился трактирщик и, улыбнувшись новому постояльцу, добавил: – У нас тут кое-что еще осталось.

– Я не один, там, в кибитке, женщина.

– Женщина? Ваша жена, господин?

– Э-э… – Еще вчера Карцеп ответил бы утвердительно, но теперь в нем что-то переменилось. – Нет, просто знакомая, дальняя родственница. Она больна…

– Она ходит, господин? – спросил трактирщик, заглядывая в темноту кибитки.

– Юлия, тебе нужно сойти.

– Я останусь здесь! – резко выкрикнула та, чем напугала лошадей и трактирщика.

– Иди сюда, дорогая… Дай мне руку. – Карцеп попытался дотянуться до закутанной в тряпки Юлии, но она неожиданно укусила его, да так, что на пальцах проступила кровь.

«Если ей не полегчает, я ее убью», – пообещал себе Карцеп и почувствовал от этого необыкновенное облегчение. Он даже засомневался: может, сделать это прямо сейчас, однако, почувствовав взгляд трактирщика, взял себя в руки и, встав на ось колеса, схватил Юлию за одежду.

Не дожидаясь протестующих воплей, свободной рукой он отвесил ей оплеуху. Юлия зашипела, как кошка, однако позволила снять себя с телеги.

– Этот человек проводит нас в комнаты, чтобы мы могли отдохнуть, поэтому веди себя прилично, – отчитал ее Карцеп, не обращая внимания на злые слезы, наполнявшие глаза Юлии.

Первый работник уже увел за угол лошадей с поклажей, второй, подождав, пока сойдут хозяева, потянул туда же запряженную в повозку пару.

Трактирщик нырнул в пролом и, поклонившись оттуда Юлии, сделал приглашающий жест, всем своим видом демонстрируя радушие. Дождавшись, когда она, подобрав края одежды, двинется за трактирщиком, Карцеп пошел следом.

Небольшая тропинка, натоптанная поверх обломков саманного кирпича, привела их к скрытым в высоком кустарнике постройкам.

Трактирщик распахнул крашенную глиной дверь и пропустил вперед Юлию, сказав:

– Прошу вас, госпожа.

Карцеп опасался, что та снова устроит скандал, однако его спутница покорно вошла в просто обставленную чистую комнату и опустилась на обшитую овечьими шкурами тахту.

Карцеп вошел следом и огляделся. Саманные стены были побелены изнутри и хорошо держали прохладу. Пара старых шкафов, накрытая ковром скамья, выскобленный стол и скрученные шерстяные одеяла на заменяющем кровать возвышении.

– Мне здесь нравится, – признался Карцеп и подал хозяину несколько медных монет. – Это аванс.

Трактирщик поклонился и смиренно принял медь, хотя рассчитывал, что постоялец заплатит вперед.

– Я принесу вам чай, свежий мед и хлеб. Баранина будет позже – мясо мы готовим только для постояльцев.

– Много постояльцев? – спросил Карцеп, выглядывая в узкое, не больше бойницы, оконце.

– С севера почти никого – за полгода вы единственный, а вот с юга бегут. Говорят, возле Арума жить невозможно, тураны губят людей без повода.

– М-да, нехорошо это, – покачал головой Карцеп, хотя участь каких-то людей его мало интересовала. – Ну ладно, несите свой чай, хочется освежиться.

– Уже иду, господин…

9

Трактирщик ушел, Карцеп закрыл дверь на задвижку. Потом снова оглядел комнату, его взгляд уперся в неподвижную фигуру Юлии.

– Ты можешь лечь на одеяла, дорогая, путь был не близок, и ты устала. Если хочешь, я прикажу принести ширму, за ней тебе будет спокойнее.

Юлия лишь зашипела в ответ, не желая разговаривать.

Карцеп хотел проверить мягкость одеял, но, сделав шаг, почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел стоящего в углу незнакомца в низко опущенном на лицо черном капюшоне.

Карцеп выхватил из-за пояса короткий меч, однако тотчас заметил слева второго незнакомца.

– Нас предали! – завизжала Юлия и, выпустив когти, бросилась на того, что стоял в углу, однако его ответ был страшен: одежды Юлии с треском разошлись на длинные ленты и рука незнакомца, словно трезубец, прошла сквозь тело ведьмы, а затем отшвырнула его прочь.