Золотой век Венецианской республики - [56]

Впрочем, имелась и доля неясности, которая возросла к концу века. Хотя большинство членов Большого совета принадлежали к аристократии, в него попадали и простолюдины. Кроме того, иногда знатные горожане расходились по вопросу о том, кого можно считать настоящим венецианцем. Подобные споры чаще всего возникали в связи с теми семьями, которые некоторое время проживали на Востоке, а также в связи с рядом наместников в Далмации. Желание перемен вызывали два фактора риска. С одной стороны, член отборочного комитета вполне мог выдвинуть в Большой совет кандидата, которому он был чем-то обязан, но который не принадлежал к семье, традиционно представленной в Большом совете, так как происходил из недавних иммигрантов и нуворишей и не имел опыта государственной службы. С другой стороны, с ростом населения, которым особенно был отмечен XIII век, отборочный комитет мог и не включить в число ста кандидатов тех, кто уже служил в Большом совете и считал, что их происхождение и заслуги перед обществом дают им право продолжать службу.

В 1286 и 1296 годах вносились предложения изменить процедуру ежегодного отбора членов Большого совета, однако их отклонили. Предложения призваны были разбираться с первой из вышеупомянутых трудностей: выдвижением нежелательных кандидатур. Все предложенные отборочным комитетом проходили процедуру одобрения. Совет дожа, Совет сорока, Большой совет по отдельности или в любом сочетании одобряли кандидатов большинством голосов или единогласно. Согласно дошедшей до нас резолюции 1286 года, от голосования предлагалось отстранить тех, чьи предки по отцовской линии входили в состав одного из правящих венецианских советов. Против резолюции выступил Джованни Дандоло, бывший тогда дожем; он высказался в пользу продолжения существующего порядка вещей. Джованни Дандоло происходил из одной из самых старых и почтенных семей, его поддержали представители «старой» аристократии. Возможно, их возражения вызвало не столько упоминание предков, сколько условия, которые в целом уменьшали значение выборщиков, избранных по жребию, и давали любой партии, составившей большинство в одобряющих комитетах, возможность вытеснить партию своих противников из Большого совета и таким образом отстранить их от всякого участия в общественной жизни Венеции.

Возражения не коснулись реформы, принятой в 1297 году. Она содержала условия, которые устраняли одновременно обе угрозы – попадание в Большой совет нежелательных кандидатов и отстранение тех, кто привык находиться в тех или иных властных структурах. Вторую проблему реформа решила, ликвидировав все ограничения, связанные с размером Большого совета, и поставив условие: все прошлые члены Большого совета или те, кто входил в него в течение последних четырех лет, могут продолжать свое членство, если получат не менее двенадцати голосов в Совете сорока. Ничего удивительного, что предложение, давшее практические гарантии тем, кто уже находился у власти, приняли подавляющим большинством голосов! В то же время новый закон предусматривал, что отборочный комитет, состоящий из трех человек, может выдвигать в государственные структуры других лиц по предложению дожа и его Совета. Правда, их кандидатуры также затем проходили процедуру одобрения в Совете сорока, но вначале им достаточно было набрать всего двенадцать голосов из сорока в свою пользу. При таком способе и поддержке дожа некоторые простолюдины, выходцы из старых венецианских семей, сделались постоянными членами Совета. Кроме того, в Большой совет приняли выходцев из десятка семей из Заморья, вынужденных бежать после падения Акко в 1291 году. Его численность увеличилась в два с лишним раза и составляла свыше 1100 человек.

Укрупнение Большого совета осуществил сравнительно молодой человек, Пьетро Градениго, сменивший Джованни Дандоло на посту дожа. Возможно, предложенные им реформы были нацелены на то, чтобы усилить его власть и позволить Большому совету затмить Генеральную ассамблею. После смерти Джованни Дандоло простонародье шумно требовало избрания Джакомо Тьеполо, сына бывшего дожа Лоренцо и победоносного флотоводца. Поскольку и отец, и дед Джакомо были дожами, его избрание могло показаться признанием наследственного права. Таким образом, существовал риск возврата к династической политике, последним выразителем которой стал злосчастный Витале II Микеле. Требование простонародья выбрать Джакомо Тьеполо сделало его кандидатуру нежелательной для представителей других знатных семей. Они не хотели возвращаться к выбору, проводимому недисциплинированными Народными собраниями, как было до 1172 года; они хотели оставить выбор дожа тщательно отсеянным отборочным комитетам. Принимая во внимание соперничество семей Дандоло и Тьеполо, в 1289 году в Венеции вполне могла вспыхнуть гражданская война, если бы Джакомо Тьеполо воспользовался своей популярностью и претендовал на титул дожа. Он же, наоборот, уехал из города, чтобы избежать конфликта. Добровольно устранившись от борьбы за власть, Джакомо Тьеполо стал еще одним человеком, который внес весомый вклад в укрепление венецианских институтов. После обычного двадцатидневного перерыва и процедуры, принятой в 1268 году, отборочный комитет, состоявший из сорока одного человека, выдвинул кандидатуру Пьетро Градениго, представителя одной из старейших семей, который в 38 лет уже занимал немало важных постов. В частности, он служил подестой в Каподистрии. Выбор не понравился народу; ходили слухи, что дож Градениго затаил обиду против простолюдинов, требовавших избрать Тьеполо. Возможно, отчасти поэтому Градениго и затеял реформу Большого совета. В результате Народное собрание, или Генеральная ассамблея, практически утратило свое влияние.