Золотой скорпион - [7]

— Но если сэр Фрэнк Нэркумб действительно был отравлен, как, кажется, считают в Париже, то тогда он — полный невежда, — грубо возразил Данбар. — Он считает, что смерть наступила от язвенного эндокардита.

— Возможно, он прав?

— Если он прав, — сказал Данбар, взяв в руки со стола золотую вещицу, — то зачем она была нужна Гастону Максу?

— Может быть, нет никакой связи между расследованием Макса и смертью сэра Фрэнка.

— А с другой стороны, может быть, и есть! Не будем больше говорить о докторе Хейлсауне; вы согласны стать в этом деле нашим экспертом?

— Конечно, с готовностью.

— Доктор, ваш гонорар вы определите сами. Если не возражаете, то я позвоню вам позднее или утром.

Данбар завернул хвост скорпиона в листок папиросной бумаги и собрался снова положить его в бумажник. Затем, подумав, сказал:

— Я оставлю его у вас, доктор. Я считаю, что так будет разумнее, вы сможете, если захотите, исследовать его, когда у вас будет достаточно свободного времени.

— Очень хорошо, — ответил Стюарт. — Гравировка очень мелкая, я взгляну на нее позднее через увеличительное стекло.

Он взял вещицу у Данбара, который снова ее развернул, открыл ящик письменного стола, в котором он хранил свою чековую книжку и несколько драгоценностей, положил туда это странное золотое изделие и запер ящик.

— Я провожу вас до стоянки такси, — сказал он, поймав себя на том, что чем-то встревожен. Затем они оба вышли из кабинета; по пути Стюарт потушил свет.

Не прошло и двух минут после их ухода, как перед домом остановилась машина, и миссис Мак-Грегор ввела в комнату, недавно покинутую Стюартом и Данбаром, молодую леди и включила свет.

— Доктор только что вышел, мадемуазель Дориан, — сказала она холодно. — Я очень сожалею, что вам не везет. Но я полагаю, он через несколько минут вернется.

Девушка, к которой обратилась проницательная старая шотландка, по ее мнению, принадлежала к тому типу женщин, от которых могут быть только одни неприятности. Это была стройная восточная красавица, которая переняла элегантность Запада. Черты ее лица напоминали европейские, но в то же время в них чувствовалось что-то восточное. У нее были продолговатые миндалевидные глаза египтянки, свои волосы она носила в свободной живописной манере, что напоминало прически, принятые в гареме. Когда на волны ее пушистых волос падал свет, то они светились бледно-желтоватым цветом.

Она носила плащ из пурпурного вельвета с воротником из песца, крепившимся на золотых шнурках. Под плащом на ней было надето двухцветное платье, сшитое из белой и золотистой ткани и отличавшееся классической простотой линий. На поясе оно было стянуто затейливым восточным пояском. Белые чулки и бледно-золотистые туфли демонстрировали наилучшим образом ее очаровательные маленькие ножки и стройные щиколотки. При себе она имела сумочку индийской работы, вышитую бисером. Мадемуазель Дориан выглядела так, что была способна разжечь воображение любого мужчины и навсегда запечатлеться в его памяти.

В поведении миссис Мак-Грегор, когда она провожала гостью к креслу, чувствовалась некоторая напряженность.

— Вы очень любезны, — сказала посетительница после недолгого колебания. При этом в ее голосе можно было уловить очаровательный, едва заметный акцент, отличавшийся музыкальностью. — Я подожду, если вы не возражаете.

— Кеппел, Кеппел, — пробормотала миссис Мак-Грегор, начиная орудовать кочергой в камине, — он, конечно, позволил пламени погаснуть! Пламя потухло? Нет… я вижу искорки!

Когда пламя начало разгораться, она поставила кочергу вертикально и с триумфом повернулась к мадемуазель Дориан, которая смотрела на нее с легкой улыбкой.

— Через несколько минут пламя разгорится, мадемуазель, — сказала она и направилась к двери.

Но девушка задержала ее, спросив:

— Не могу ли я поговорить недолго по телефону? Поскольку доктор Стюарт отсутствует, то я должна предупредить, что я задерживаюсь.

— Конечно, мадемуазель, — ответила миссис Мак-Грегор, — телефон в вашем распоряжении. Но я думаю, что доктор скоро вернется.

— Я очень вам благодарна!

Миссис Мак-Грегор направилась к выходу, не преминув напоследок взглянуть на элегантную фигуру в кресле. Мадемуазель Дориан сидела, уперев подбородок в руки, опиравшиеся локтями на ручки кресла, и пристально глядя на дым, поднимавшийся от красных угольков в камине. Дверь закрылась, и шаги удаляющейся по коридору миссис Мак-Грегор смолкли.

Мадемуазель Дориан соскочила с кресла и достала из сумочки несколько небольших ключей, соединенных кольцом. Крадучись, она пересекла комнату, все время внимательно прислушиваясь, и скинула свой плащ на спинку стула, который стоял перед письменным столом.

Бело-золотистое платье плотно облегло ее стройную фигуру, когда она склонилась над столом и попробовала три ключа, чтобы открыть замок ящика, в котором лежала чековая книжка Стюарта и куда он недавно положил фрагмент загадочного золотого украшения.

Третий ключ подошел, и мадемуазель Дориан открыла ящик. Она увидела сначала чековую книжку, рядом с которой лежала бухгалтерская книга, а затем вынула находившийся в глубине ящика конверт размером тринадцать на семнадцать дюймов, запечатанный красным воском, на котором рукой Стюарта был написан адрес: