Золотой скорпион - [49]

— Все это ни к чему, — сказала она. — Как секрет Абдул Розана может помочь мне жить! А ты умрешь еще раньше, чем я! Он сразу узнает, что мы уехали.

— Послушай еще раз, — прошипел Чанда Лал с напряжением в голосе. — Уверяю тебя, Мёска, я сделаю так, что мы будем свободны. Он никогда не узнает. Его уже не будет к тому времени в живых!

— Нет, нет, Чанда Лал, — простонала она. — Ты был моим единственным другом, и только поэтому я постараюсь забыть…

— Я отрекусь от Кали13, — сказал он горячо, — и не пролью больше ни капли крови за всю свою жизнь! Я буду жить для тебя одной, я буду твоим рабом!

— Я не могу, Чанда Лал, я не могу.

— Мёска, — умолял он нежно.

— Нет, нет, — повторяла она, ее голос дрожал, — я не могу… О! Не проси меня, я не могу!

Она взяла свой отвратительный парик и направилась к двери. Чанда Лал смотрел на нее, сжав кулаки, и его глаза, которые только что были такими нежными, налились кровью.

— А! — крикнул он, — возможно, я знаю причину!

Она остановилась и оглянулась.

— Возможно, — продолжал он, с трудом сдерживая страшную ярость, — возможно, я знаю причину; мое сердце никогда не спит, все видит и слышит! Однажды ночью, — он подкрался к ней ближе, — однажды ночью, когда я дал сигнал, чтобы предупредить тебя, что доктор возвращается домой, ты не вышла на улицу до его прихода! Он вошел в дом, и вы встретились. Но наконец ты пришла, и я увидел в твоих глазах…

— О! — вздохнула Мёска, испуганно взглянув на Чанда Лала.

— Сейчас я не вижу в твоих глазах того выражения, которое было тогда. Никогда прежде до того момента, когда ты отправилась в этот дом, — никогда прежде ты не ускользала из-под моего попечения, как это произошло в Лондоне. Дважды у меня возникали подозрения, но так как я был в это время занят другой работой, то не мог за тобой проследить. Сегодня вечером, — он остановился перед ней, пристально вглядываясь в ее лицо безумными глазами, — я думаю, ты опять встречалась с ним.

— О Чанда Лал! — воскликнула Мёска жалобно, протягивая к нему руки. — Не говори так.

— Итак! — прошептал он, — я понимаю! Ты рисковала столь сильно ради него, но ради меня ты не хочешь рисковать ничем! Если бы этот доктор сказал тебе: пойдем, Мёска, со мной…

— Нет, нет! У меня никогда не будет ни одного друга в целом свете! Я слышала, как ты звал, Чанда Лал, но в этот момент я бросила в огонь конверт, и доктор Стюарт застал меня за поисками. Я попалась. Ты это знаешь.

— Я знаю это. И потому, что Фо Хи не был ни в чем уверен, и потому, что ты там нашла фрагмент золотого скорпиона, мы отправились в этот дом, Фо Хи и я, но потерпели неудачу. — Чанда Лал бессильно опустил руки. — Я не могу понять, Мёска. Если у нас не было полной уверенности тогда, то есть ли она у нас теперь? Может быть, — он наклонился к ней, — мы в ловушке!

— О, что ты имеешь в виду?

— Мы не знаем, как много удалось разнюхать этому французу. Мы не знаем, как много удалось прочесть из обгоревшего письма. Почему мы медлим?

— У него какой-то план, Чанда Лал, — ответила Мёска устало. — Разве он когда-нибудь терпел неудачу?

Ее слова вновь разожгли пыл в индусе, его глаза вспыхнули.

— Я скажу тебе его план, — прошептал он напряженно. — О! Послушай меня! Она наблюдает за тобой начиная с того времени, когда ты была еще маленьким красивым ребенком, так же как он наблюдает за ростом своих смертоносных пауков и серных скорпионов! Он нежил тебя и холил, он создал из тебя само совершенство, у него были на тебя свои планы, как, впрочем, и на другие его создания. Затем он увидел то же, что и я, — что ты не только его служанка, но что ты также и женщина из плоти и крови. Он понял, что он, кто думает, что знает все, — что он тоже не дух, а живой человек, мужчина, что у него есть сердце, что и ему не чужда страсть! И понял он это из-за доктора!

Он опять схватил Мёску, но она попыталась высвободиться.

— Позволь мне идти, — простонала она. — То, что ты говоришь, это чистое безумие!

— Это безумие, но твое! Я всегда за тобой наблюдал, всегда ждал и тоже видел, как ты расцветаешь, подобно розе в пустыне. Сегодня вечером я вижу… и знаю! Завтра я уезжаю! Ты остаешься для него?

— О! — прошептала она испуганно, — этого не может быть.

— Ты сказала правду, я — твой единственный друг, Мёска. Согласно его плану, завтра у тебя уже не будет друзей.

Он отпустил ее, и из его рукава медленно появился туземный нож с кривым лезвием.

— Али Хан Бхаи Салам! — пробормотал он. — Этой фразой он признал свою принадлежность к преступной индийской секте.14

Взглянув в направлении восточной стены, он спрятал нож.

— Чанда Лал! — сказала неистово Мёска. — Я напугана! Позволь мне идти, а завтра…

— Завтра! — Чанда Лал поднял глаза, в которых горел ужасный огонь фанатизма. — Для меня, может быть, и не будет завтра! Джей Бховани! Йах Аллах!

— О, он может тебя услышать! — прошептала жалобно Мёска. — Позволь мне сейчас идти. Но я хочу знать, что ты будешь поблизости, если…

— Если что?

— Я попрошу твоей помощи.

Он сказал очень низким голосом:

— И если я последую за тобой?

Мёска отвела взгляд.

— О Чанда Лал… Я не могу. — Она закрыла лицо руками.

Чанда Лал стоял неподвижно в течение некоторого времени и молча рассматривал Мёску, затем он повернулся в сторону двери, ведущей в подвал, а затем опять посмотрел на девушку. Внезапно он встал перед ней на одно колено, взял ее руку и нежно поцеловал.