Золотой пленник - [38]

– Это что же, несчастный случай? – спросил Питер у Крафта, который имел кое-какой опыт солдатской жизни.

– Может, и несчастный, а может, наказание в назидание другим.

– Это как?

– А вот поучил сержант рекрутов, а господину офицеру их подготовка не понравилась. Он построил их в боевой порядок и атаковал с мечом в руке. Тому, кто оказался самым неподготовленным, снесли башку.

У Густава, услышавшего это, лицо сделалось серым.

– Это как же – просто убили, и все?

– А ты что, разве не от доброго Гудьира сюда прибыл? – усмехнулся Спирос.

– Гудьир – он изверг последний, а здесь – офицеры.

– Ну-ка, построились! Построились, сволочи, перед господами офицерами! – заорал не ко времени помянутый Гудьир.

Кое-как удерживая длинные палки в вертикальном положении, невольники выстроились в одну шеренгу. Перед ними пробежал второй сержант, Уэйт, тыкая рекрутов плеткой и пытаясь придать им вид настоящей роты.

Подняв пыль, возле невольников остановили лошадей двое всадников – лейтенант и капитан. Лейтенант выглядел моложаво и как-то несерьезно, в новеньком мундире и с дорогой перевязью поверх кирасы, зато капитан производил впечатление настоящего ветерана, мундир и ремни были потерты, а меч в ножнах смотрелся неотделимой частью самого офицера.

«О, небеса!» – мысленно воскликнул Питер: он узнал капитана, который был заодно с дорожными разбойниками.

39

Поднимаясь на гору Тонзур, фон Крисп повстречал лейтенанта Горна. Они были немного знакомы, как-то капитан выиграл у неопытного лейтенанта пять золотых, однако дружбу с ним не водил: Горн был сыном богатых родителей и пошел служить ради острых ощущений.

– Рад вас видеть здесь, капитан! – Лейтенант отсалютовал фон Криспу шляпой, тот в ответ лишь дотронулся до полей собственной.

– Неужели вас направили на эту несносную гору, лейтенант?

– Представьте, под ваше командование. – Лейтенант Горн счастливо улыбался, он искал дружбы таких лихих рубак, как фон Крисп. – Направлен к вам распоряжением генерал-графа Штейнбера.

– Приятно слышать, – кивнул фон Крисп, однако по его лицу сказать этого было нельзя.

Весь путь на гору они проделали молча. Лейтенант искал темы для разговора, однако все они казались ему недостойными такого человека, как фон Крисп. Солнце неумолимо пекло, воздух был недвижим, и это радовало только злых слепней, впивавшихся в лошадиные крупы и заставлявших бедных животных хлестать себя хвостом.

Капитан ехал в легком мундире, в то время как лейтенант Горн ухитрился напялить даже кирасу.

«На войну собрался», – усмехался про себя капитан.

Лейтенанту в доспехах приходилось туго, однако он терпел, желая появиться на холме во всей красе.

На краю лагеря в шатре находилась временная ставка коменданта Хаски – Кугеля, отставного капитана. Когда фон Крисп и Горн подъехали к его шатру, комендант отдавал распоряжения двум сержантам, помогавшим в организации работы в лагере. В одной сорочке, с засученными рукавами, он что-то разъяснял им, поминутно тыкая пальцем в план.

Увидев офицеров, он отложил работу и пошел им навстречу.

– Здравия желаю, господин комендант, – произнес фон Крисп, слезая с лошади.

– Здравствуйте, капитан, здравствуйте, лейтенант.

– Прибыл принять командование тремя ротами для обучения, вот мои бумаги.

Капитан подал документы, комендант принял их и, едва взглянув, вернул.

– Что ж, добро пожаловать. Одну роту мы уже организовали из первой партии прибывших, они отдохнули и готовы к обучению. Вы можете найти их во-о-он там, возле вала, им сегодня раздают учебное оружие.

«Учебное оружие, – мысленно улыбнулся фон Крисп. – Сказал бы уж – палки».

– Благодарю, господин комендант.

– Удачи, капитан.

– Благодарю, господин комендант, сэр! – прокричал лейтенант Горн. Комендант приветливо ему кивнул и вернулся к своему плану.

Фон Крисп ехал шагом, быстрее было невозможно, поскольку лагерь напоминал растревоженный муравейник – повсюду были люди. Со всех сторон доносился стук копров и деревянных молотков, одетые в холстяные одежды невольники ставили столбы, вязали жерди и натягивали тяжелые полотна шатров. Другие носили камни, сооружая новый очаг, а к старому кухонная команда таскала воду из привезенной бочки.

С дальнего конца лагеря неслось блеяние – это подавало голос солдатское мясное довольствие.

– Как они здорово здесь все закрутили! – восхитился лейтенант Горн, он испытывал восторг от всего происходящего.

– Да уж, – согласился капитан, поглядывая на нескольких дюжих невольников, прятавшихся от солнца и начальства под двумя интендантскими телегами с башмаками.

Лейтенант тоже их увидел.

– А это что за бездельники?

– Элита среди казенных людей – кладовщики.

– Они и одеты почище, и выглядят упитаннее.

– Да, и всегда уверены, что останутся под эдакой телегой навсегда. Глупцы, они не знают, какая судьба им уготована.

Поглядывая по сторонам, капитан обращал внимание на то, как выглядят его потенциальные солдаты. Пока он видел, что они истощены и плохо одеты.

– Башмаки на них – дрянь, – сказал он после паузы.

– А какое нам дело до их башмаков, капитан, это ведь казенные люди, их можно тратить без счета.

«Это ему генерал-граф сказал», – догадался фон Крисп.