Золотой мираж - [25]

— Это романтическая мысль — мне она нравится, — сказал кто-то низким голосом. Они быстро поглядели наверх, на тех двоих мужчин, которых рассматривали чуть раньше. — Извините за то, что вмешались, — сказал старший, который только что говорил, — но мы были бы очень рады, если вы присоединитесь к нам и мы выпили немного вместе. Я Квентин Эйгер, — он протянул руку Клер, — и она пожала ее. — А это — мой сын, Брикс.

— Необычное имя, — заметила Ханна, — семейное прозвище?

— Имя матери, — сказал юноша таким же низким голосом, как и его отец, — от Брикстон.

— Что ж, — сказала Ханна, — наши имена не так экзотичны. Я Ханна Годдар, а это Клер и Эмма Год-дар. — Она поглядела на Клер, ее брови поднялись.

— Да, — сказала Клер в тишине, — мы будем рады к вам присоединиться.

Она попыталась сказать все небрежным голосом, но эти двое высоких, мощных на вид мужчин, нависших над их столиком, заставляли ее нервничать и волноваться — о чем они будут говорить? Как девочка, подумала она снова; ведь мы с Эммой не так много всего знаем. Теперь все они стояли, и она вместе с ними. Вот что значит иметь много денег, подумала она: приходится учиться тому, как обращаться с другими мирами.

Что касается беседы, то ведь Ханна будет с ними. А она, кажется, всегда знала, как и что следует говорить.

Они пошли к комнате для коктейлей вслед за Квентином Эйгером и его сыном. Как овцы, подумала Клер, но когда они уселись в глубокие кресла вокруг низкого столика для коктейлей, она встретила взгляд Квентина и разглядела в его глазах одно восхищение. Она посмотрела на Эмму, поглощенную речью Брикса, затем на Ханну, которая оглядывала комнату, нарочно предоставляя Клер и Эмму самим себе. Квентин наклонился к Клер:

— Я восхищен вами и вашей дочерью. Вы обе необычайно красивы, и, кажется, очень дружны.

— Спасибо, — сказала Клер. — Мы действительно хорошие подруги. По крайней мере, большую часть времени.

Он коротко рассмеялся:

— Что ж, это честно. А Бриксу и мне даже этого не удается.

Клер удивленно сказала:

— За ужином вы казались так близки.

— Мы просто похожи. И поэтому людям всегда кажется, что мы близки. Но такого никогда не было, с самого его рождения.

Клер удивила его быстрая откровенность. Она даже насторожилась, но Квентин этого, казалось, не замечал:

— Наверное, еще сказывается и то, что теперь мы работаем вместе: это часто увеличивает напряжение в отношениях между поколениями. Не похоже, чтобы у вас с Эммой были такие же проблемы.

— Совместной работы? Нет, Эмма только что закончила школу.

Теперь пришла очередь ему удивиться:

— Выглядит она старше. — На его лице появилась задумчивость, когда он посмотрел на Эмму и Брикса.

— Ей семнадцать, — сказала Клер небрежным тоном, но ясно было, что это предупреждение, сообщение, которое Квентин должен передать своему сыну. Клер присматривалась к Эмме и Бриксу еще тогда, когда они шли впереди нее к комнате для коктейлей, и поняла, какая они изумительная пара: высокая и гибкая Эмма в пене красного платья с сияющими от света рыже-золотистыми волосами, и Брикс, смуглый красавец, выше ее на полголовы, широкоплечий, в походке легкая развязность, которой Клер не доверяла.

— Значит, она идет в колледж? — спросил Квентин. Клер кивнула:

— В сентябре.

А вы? Где вы живете?

— В Уилтоне, Коннектикут. Мы недавно купили там дом.

— Какой чудесный сюрприз, — сказал он, широко улыбаясь. — Мы соседи. Я живу в Дариене; у меня компания в Норуолке.

— Норуолк, — повторила Клер, вспомнив, что сказала агент бюро путешествий. — Лаборатория, да? Я позабыла название…

— Эйгер Лэбс. А откуда вы знаете?

— Агент из бюро рассказал мне о том, что билеты в этот круиз заказали некоторые важные люди.

Он нахмурился:

— Агент — глупая женщина. Интересно, скольким еще она разрекламировала мое путешествие.

— Извините. Я не…

— Это не ваша вина, а ее. И в данном случае я должен быть благодарным ей, так как это, кажется, нас и столкнуло вместе. Но больше ее услугами я не воспользуюсь, и, если вы дорожите своим уединением, то советую вам сделать "то же самое. Вы сказали, что недавно купили дом. Там живете только вы с Эммой?

— И Ханна. — Официант принес их напитки и засуетился рядом, расставляя точно перед каждым его заказ, и в центр стола — вазочки с орехами и сладостями.

— Хорошо, — сказал Квентин; официант понял, что это слово означает приказ уйти, и оставил их. — Только Ханна?

— Да, — сказала Клер.

— Вы вдова? В разводе?

— В разводе, — она взяла свою рюмку с коньяком и откинулась назад. Теперь она была более расслабленна, хотя часть ее, наблюдавшая Эмму, оставалась настороже и немало подивилась тому, что Эмма тоже заказала коньяк; раньше она не пила ничего, кроме вина — не больше стакана, иногда, и Клер разрешила ей это только тогда, когда она перешла в старший класс. Коньяк и Брикс в один вечер, подумала Клер — крепкая смесь. В этот момент Эмма подняла глаза и встретилась с ее взглядом. Она слабо и быстро улыбнулась и опустила взгляд на свои сжатые руки. Надо будет поговорить об этом, подумала Клер, вечером или завтра утром.

Но теперь она снова повернулась к Квентину. Она хорошо знала ритуал, который проходили мужчины и женщины, перед тем, как познакомиться; обычно он ее раздражал, потому что она ненавидела предсказуемый поток вопросов о работе, о доме и прежних мужьях и о том, что ей нравится и не нравится — все это превращало первую встречу, а часто и вторую, в интервью, а не беседу. Но Квентин был приятен и добродушен: он не напирал, и когда говорил с ней, и с официантом; он вел беседу ненавязчиво, точно так же, как пригнал их из столовой залы в комнату для коктейлей.