Золотой дом - [129]
Убей своего мужа, Баба-Яга, только сына моего не тронь.
Повар и дворецкий вечно действовали друг другу на нервы, и первым сдался “Куки”. Он и так все время ворчал, он был мастером нытья, этот повар, недооцененный и непонятый, мечтавший задавать пиры в излюбленном радикальном стиле – он учился у гранд-мастеров Адриа и Редзепи, еда – разновидность перфоманса, на тарелках должно вздыматься море пены, кусочки тоста с живыми черными муравьями должны запекаться в тонких полосках ценной мраморной говядины вагю, – а вместо этого ему поручали готовить детские блюда для маленького Веспы, бургеры да бургеры и веганский кроличий корм для Василисы. Нерону Голдену было все равно, чем его угостят, лишь бы мяса побольше. К жалобам “Куки” никто не прислушивался. Каждую неделю он грозился уйти, но жалованье его удерживало. Теперь, когда людей в доме осталось совсем мало, ссоры вспыхивали чаще, и наконец Макнэлли велел несостоявшемуся гурман-шефу заткнуться и готовить, что просят. Шеф сорвал с себя белый колпак и фартук и замахнулся на мажордома разделочным ножом. Затем с громким стуком он вонзил нож в деревянную доску, оставив его там, словно Экскалибур в камне, и во гневе покинул этот дом.
Нерон был рассеян, он словно спал на ходу (эти сведения я заимствую из показаний, которые Майкл Макнэлли дал впоследствии полицейским). По большей части он дремал у себя в комнате, но иногда его обнаруживали внизу, он забредал в другие части дома, как лунатик. И все‑таки иногда в нем внезапно, пугающе вспыхивала жизнь. Однажды он ухватил Макнэлли за плечи и прокричал ему в лицо: “Знаешь, кто я, засранец? Я строил города! Я покорял царства. Я один из правителей Земли!” Не знаю, к кому он обращался, сказал Макнэлли. Явно не ко мне. Он смотрел мне в глаза, но почем знать, кого он видел. Может, видел самого себя в иное время, императором, чье имя он носил. Может, считал, будто он в Риме. Не могу с достоверностью утверждать, признался Макнэлли. Не то у меня образование.
Его травят, сказал мне Вито Тальябуэ, специально для этого позвонил. Нет сомнений.
За два дня до пожара произошло нечто странное. Золотой дом, проснувшись, обнаружил, что на крыльце у входа с улицы Макдугал кто‑то оставил огромный мешок грязного белья. Без записки. Когда мешок открыли, увидели, что он полон “иностранной одежды”, как выразился Макнэлли. Конкретнее, пожалуйста. Из попыток дворецкого описать эту одежду я делаю вывод, что она была индийской – курты, “пижамы”, вешти, сари и блузы к сари, пестрые юбки. Никаких инструкций, отправитель неизвестен. Василиса, раздосадованная – чья‑то оплошность, разумеется, – велела оставить все это за дверью вместе с мусором. Хозяина информировать нет нужды. Золотой дом – не прачечная. Какой‑то невежественный иностранец допустил обычную для невежественных иностранцев ошибку.
Неподалеку раскапывали улицу, там трудились рабочие. Какой‑то неотложный ремонт коммуникаций. Макнэлли по приказу Василисы отправился спросить, надолго ли этот шум, и услышал в ответ: три месяца, может. Ответивший пожал плечами. То есть – может, и шесть, и девять, и двенадцать. Ясно одно: рабочие тут надолго. Реновации – новая брутальная форма городского искусства, оно возводило свои инсталляции всюду, куда ни глянь. Падали высокие здания и возникали стройплощадки. Из тайных глубин возникали и снова скрывались в них трубы и провода. Телефонные линии переставали работать, внезапно отключались вода, электричество или газ. Строительные работы – способ показать городу, что он хрупкий организм, отданный во власть силам, не знающим жалости. Строительные работы преподносили могущественной метрополии уроки уязвимости и беспомощности. Строительные рабочие – великие концептуальные художники нашего времени, их инсталляции, эти варварские дыры в земле, вызывали не только ненависть (большинству людей современное искусство не по нраву), но и почтительный страх. Эти каски, оранжевые жилеты, крепкие задницы, волчий присвист, сила. Истинно – трансавангард за работой.
Парковка была на время запрещена, песня отбойных молотков заполняла пространство, радикальная, атональная, городская перкуссия, которую мог бы восславить Уолт Уитмен, питаемая крутым потом крупных на все плевавших мужчин.
Так продолжалось два дня после инцидента с бельем.
А потом – взрыв.
Что‑то с магистральным газом. Все валили вину друг на друга, то ли не была проведена профилактическая проверка, то ли человеческий фактор тут причиной – утечка, искра, ба-бах! А может быть, наглый домохозяин незаконно подключил газ – утечка, искра. Возможно, тут преступление, незаконная газовая труба, скрытая от инспекторов, возможны также обвинения в причинении смерти по неосторожности, домохозяин не отвечает на звонки и недоступен по зарегистрированному адресу. В урочный час будет опубликован отчет. Теракт исключен сразу же. Никто из рабочих не пострадал, слава богу. Взрыв вышиб окна, сотряс стены, пронесся огненный шар, и один дом (владелец мистер Нерон Голден) воспламенился. На тот момент в доме находилось четверо взрослых и один ребенок: владелец и его жена, мать жены, маленький сын и дворецкий мистер Майкл Макнэлли. Как выяснилось, дом содержался не в должном порядке: внутренняя система пожаротушения давно не проверялась и вышла из строя. Мистер Макнэлли находился в кухне, он разогревал на сковородке оливковое масло, собираясь приготовить обед для всей семьи. Согласно его первоначальным показаниям, взрыв вышиб окна кухни, сбил его с ног и оглушил. На миг он, вероятно, лишился сознания, затем очнулся и пополз к двери в Сад между улицами Макдугал и Салливан. Там он снова упал в обморок. Когда он пришел в себя, кухня полыхала, огонь выплеснулся с горящей сковородки и стремительно распространялся по первому этажу. Все остальные обитатели дома были наверху и не имели шанса выбраться. Пожарное депо отреагировало с обычным проворством. Строительные работы несколько затруднили доступ, но огонь быстро удалось локализовать в пределах одного здания и не дать ему переброситься дальше. Соседние дома не пострадали.
Роман «Дети полуночи», написанный в 1981 году, принес Салману Рушди – самому знаменитому индийцу, пишущему по-английски, – вместе с престижной Букеровской премией мировую славу (в 1993 году роман был признан лучшим из всех, получивших Букера за 25 лет). Именно «Дети полуночи», а не скандально-знаменитые «Сатанинские стихи» попали в список лучших книг века, составленный газетой «Гардиан».Многоплановое, фантастическое, «магическое» повествование охватывает историю Индии (отчасти и Пакистана) с 1910 по 1976 годы.
Малик Соланка, историк идей и всемирно известный кукольник, однажды бросает в Лондоне семью и летит через океан, чтобы переплавить в горниле Нью-Йорка безумную, темную ярость, живущую в нем, заглушить голоса злобных фурий. И что же? Ярость повсюду вокруг него.______Аннотации с суперобложки:* * *Произведения Салмана Рушди, родившегося в Индии (в 1947 г.) и живущего ныне в Великобритании, давно и прочно вошли в анналы мировой литературы. Уже второй его роман, «Дети полуночи» (1981), был удостоен Букеровской премии — наиболее престижной награды в области англоязычной литературы, а также премии «Букер из Букеров» как лучший роман из получивших эту награду за двадцать пять лет.
При дворе правителя Могольской империи появляется золотоволосый чужеземец и заявляет, что он — дядя императора…Интригующие арабески своего повествования Рушди создает в полном соответствии с реальной исторической канвой.
Для европейцев Индия была и остается страной чудес. Но какова она при взгляде изнутри? Салман Рушди на сегодняшний день - не только самый скандальный, но и самый авторитетный индийский писатель. Ему и его книге "Прощальный вздох Мавра" читатель может довериться.Место действия этого странного романа - невероятный, причудливый, пряный Бомбей. В его призрачном пространстве и разворачивается полная приключений и лишений история жизни главного героя - заблудившегося во времени скитальца Мораиша Зогойби по прозвищу Мавр.
«Гарун и Море Историй» — тонкая и умная вещь, вобравшая в себя пряный колорит «Тысячи и одной ночи», нежность «Маленького принца» и парадоксальный юмор «Алисы в стране чудес». Роман уже завоевал сердца больших и маленьких читателей по всему миру — за него автор получил награду американской Гильдии Писателей, а в Лондоне и Нью-Йорке с сенсационным успехом идут постановки театральной версии «Гаруна…».«Свою самую светлую книгу я написал в самый тяжелый момент моей жизни», — так сказал Рушди об этом романе, ведь «Гарун и Море Историй» — первая книга, вышедшая в свет после того, как на ее автора была наложена печально знаменитая фетва.Вел еще не летали с мудрым мальчиком Гаруном на незримую Луну, оседлав сказочную птицу? Спешите — миллионы читателей во всем мире уже совершили это захватывающее путешествие!
«Сатанинские стихи» — скандально известный четвёртый роман британского писателя индийского происхождения Салмана Рушди, изданный в 1988 году. Роман написан в жанре магического реализма. Основная тема романа — это эмигранты и эмиграция, невозможность ассимиляции в новой культуре, неизбежность возвращения к корням. Роман запрещен во многих странах. В 1989 году, Аятолла Хомейни приговорил Салмана Рушди к смерти за «Сатанинские стихи». Приговор остается в силе по сей день.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-1/9 (31)ББК 84С11С 78Художник Леонид ЛюскинСтахов Дмитрий ЯковлевичСон в начале века : Роман, рассказы /Дмитрий Стахов. — «Олита», 2004. — 320 с.Рассказы и роман «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году), составляющие книгу «Сон в начале века», наполнены безудержным, безалаберным, сумасшедшим весельем. Весельем на фоне нарастающего абсурда, безумных сюжетных поворотов. Блестящий язык автора, обращение к фольклору — позволяют объемно изобразить сегодняшнюю жизнь...ISBN 5-98040-035-4© ЗАО «Олита»© Д.
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?