Золотой череп. Воронка душ - [53]

— «Не связывайся с полукровкой Бролем, он таскает за собой неприятности», так она сказала. Ты стар, куда тебе с молодыми тягаться, а с судьбой играют только безумцы. Судьба повернётся спиной и пиши, пропало.

Клут хмуро покосился на Всебора и горько усмехнулся.

— Всё из-за денег. Видите ли, захотелось старику прожить остатки своих дней в благополучии и сытости. Не жил никогда богато и привыкать не надо. Даже мы эльфы оторвались от своих предков, для которых золото, роскошь и другие блага, значили не больше дорожной пыли в летний зной.

— Разве тебе что-то мешает уйти? — прямо в лоб спросил Всебор. — Если тебе в тягость, уходи, я даже отговаривать не стану.

— Ишь ты, какой быстрый, — отозвался Клут. — Сам-то, зачем повёлся с Бролем?

— Всегда мечтал побывать в других странах, — ответил Всебор. — И потом я неплохой толмач, вот и решил поработать на эльфийскую принцессу. Опыта поднабраться, а там и до должности дипломата не далеко.

— Нет! Не за опытом ты отправился, — распалился толстяк. — Как и я, ты мечтал о больших деньгах. Потому в копи и полез за золотом. Стоило б иначе рисковать жизнью?

— Вначале я тоже так думал, — Всебор с любопытством посмотрел на старого эльфа. — А потом, как отрезало.

— Хотел бы поверить, — отмахнулся Клут. — Да не могу. Не приучен.

Они немного помолчали, потом толстяк обратил внимание на тетрадь Громилы.

— Дай-ка я взгляну, — сказал он. — Броль не болтун. Свои планы всегда держал в черепушке, но эту рваную книжицу я частенько замечал в его лапах. Может, чего и нацарапал.

— Должно же быть объяснение тому, что Громила вёл нас в Калибар. Значит, здесь кто-то или что-то нужное для дальнейшего похода.

— Вариантов много. Броль всегда был себе на уме, а уж тараканы в его голове никогда не переводились.

С обычным для простого человека равнодушием Клут полистал тетрадь, просмотрел наброски географических карт, а потом, взявшись за корешок, потряс тетрадью над столом. Именно тогда из дневника и выскочил клочок пожелтевшей бумаги.

— Уж не я ли, своими толстыми пальцами порвал? — смутился Клут. — Вот и жена моя всегда говорит: «за что бы ни взялся всё ломаешь своими граблями».

— Подожди! Здесь что-то написано, — схватив клочок, оживился Всебор. — Написано на эльфийском. А это, между прочем, по твоей части.

Клут забрал бумажку и, прищурившись, беззвучно зашлёпал губами. Видимо азбука всегда давалась эльфу с трудом и прежде чем озвучить содержание записки, ему потребовалось время, чтобы вспомнить буквы.

— Не тяни. Что это значит?

— Имя какое-то и адрес, — отозвался Клут. — «Ританаль. У медвежьего замка. Всегда после полудня». Вот всё что здесь написано.

Толстяк запыхтел, неопределённо взмахнул рукой и вернул клочок Всебору.

— Одним богам известно, кто такая Ританаль и где этот «Медвежий замок».

— Пошевели мозгами. Ты ведь сам говорил, что частенько бывал в городе.

— Разве всё упомнишь, — пожал плечами толстяк. — Если уж кто и подскажет, так только народ на рынке.

— Тогда пошли, покажешь, где в Калибаре рынок.

— Нет, приятель, — Клут хитро улыбнулся и кивнул на спящих товарищей. — Тебе надо, ты и ступай. А я подремлю, пока нас отсюда не выставили.

Калибар практически не отличался от тех трущоб, в которых Всебор вырос. Та же нищеты, те же грязные стены домов, никогда не знавшие краски, та же разруха. Одно, два дерева на всю улицу и предоставленные самим себе свиньи. Худущие, вечно голодные и подозрительно злые. Этих свиней обходили стороной даже собаки.

Но, не смотря на все недостатки, народ Калибара находился при деле. В отличие от задворок Спумариса, где трудно было найти работягу, здесь каждый знал, что ему нужно. Кто-то торговал рыбой, кто-то очищал брусчатку от многолетних слоёв грязи и конского навоза, изредка попадались забулдыги, которые речитативом просили подаяния, но делали это от души, с каким-то воодушевлением и подобострастием. Один такой попрошайка и попался ему на дороге.

— «Если такому не дашь мелочёвки в Спумарисе, он может и сам взять, — подумал Всебор. — Да и просят у нас обычно так, словно ты должен».

Всебор остановился, пошарил в карманах, но ничего не найдя, виновато развёл руками. А бродяга, как ни в чём не бывало, вежливо поклонился и расплылся в дружелюбной улыбке.

— Наверное, смекнул, что взять с меня нечего, — продолжая путь, прошептал Всебор. — Впрочем, как сказать.

Он оглянулся и с тревогой отметил, что бродяга внимательно изучает его гиперборейскую саблю. В этом взгляде читалась какая-то профессиональная заинтересованность, но не мелкого воришки, а человека, которому был интересен хозяин клинка.

— Недотёпа, Клут, — проговорил Всебор. — Разве я не хочу спать? Или задание поручили только мне?

Он сладко зевнул и мысленно махнул рукой. После орков, любой враг, казался ему ничтожным и недостойным внимания. Всебор хорошо понимал, что обманывает себя, и противник может оказаться намного опаснее, чем злобный орк. Но уверенность в собственном превосходстве туманила разум и впервые за долгое время, он позволил себе расслабиться.

Так размышляя о превратностях судьбы, он и вышел на калибарское торжище. Рынок располагался на берегу мелководной реки, заросшей камышом и осокой. Здесь, как и в Спумарисе, можно было купить любой товар, но в этот час покупателей оказалось немного.