Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл - [17]
- Значит, ты и есть прапраправнук Ярослава?
- Верно, я. Род веду от его родимого сына Володимера, что сидел в Галицкой земле.
- Разумею, да. От кого ж бежишь?
- От другого отпрыска Ярославовой чади - сына Мономаха, Георгия Суздальского.
- Охо-хо, вот ведь скорбь земная, - повздыхал Климентий, - чем окончит Русь, коли брат преследует брата? Ну, да я сего уже не узрю - слава Богу! А тебе помогу, коли обещал. Дайте посох. Надобно идти - до скончания сил моих.
Немощного инока с двух сторон поддерживали старец Харлампий и Гаврилко Василич; первые несколько шагов делал он с трудом, жалобно кряхтя и шатаясь, но потом пошёл более уверенно, даже стукал палкой по каменистому полу с некоторой лихостью. Вчетвером покружили по галереям и переходам, забираясь под землю всё глубже и глубже, наконец попали в небольшую церковку, называемую Введенской, и остановились возле потаённой дверцы за аналоем. Тут Харлампий начал прощаться, говоря, что дальше сопровождать их не будет. Беглецы поблагодарили его от души, а чернец их перекрестил на дорогу.
- Некогда, пошли, - торопился Климентий. - Путь ишо неблизкий.
Запалили факелы и с тревогой двинулись под своды пещер. Вырытый тоннель был довольно широк, так что Ярослав и Гаврилко семенили за иноком не гуськом, а вровень друг с другом; да и высота позволяла не нагибаться. Под ногами хрустели камешки. Стены были тоже из мелких известковых частиц палевого цвета, воздух свеж - тут не пахло прелью, как обычно в подвалах, а прохлада не сковывала мышц. У одной из ниш провожатый остановился и, сурово взглянув на юношей, поднял палец кверху:
- Здесь покоятся мощи брата Нестора, переписчика древних летописных страниц; он довёл труды сии до событий нашего времени, а его ученики подхватили дело. Пусть покоится с миром. Царствие Небесное! - И перекрестился.
Дальше помянули нескольких других выдающихся деятелей, захороненных в прочих пещерах, - врачевателей Агапита и Дамиана, богомазов Алимпия и Григория; рядом с их могилами различались фрески с ликами святых, многочисленные надписи - изречения из церковных книг. Осмомысл разглядывал их с благоговением, то и дело крестился и жалел, что торопится и не может поклониться святыням как следует.
У одной из очередных развилок их сопровождающий опустился на камень. Был он снова бледен, посох в руке дрожал, а лицо покрывали капли пота.
- Что такое, Клименте? - бросился к нему Ярослав. Привалившись спиной к стене, тот проговорил еле слышно:
- Немочь одолела… Ноги меня не держат…
- Хочешь, мы тебя понесём?
- Нет, не выйдет, друзи… Ни к чему… Половина пещер уже пройдена… Коль пойдёте направо, скоро выйдете на поверхность в двух вёрстах от Киева… Коль пойдёте налево, проберётесь под Днепром на тот берег… Но идти под рекой опасно - плывуны да осыпи… Можно оказаться заживо погребённым… Выбирайте сами…
- Как, а ты?
- Я останусь. Перейти в мир иной посреди печерских угодников - это ли не счастье? - На его губах возникла улыбка, он вздохнул и осел, словно потеряв последние силы.
- Кончился, - безрадостно заключил Гаврилко и перекрестился. - Здесь его бросать не по-христиански.
- Закопать не сможем, больно твёрдый грунт, - возразил ему княжич.
- Просто занесём в одну из пещер. Мы уже под землёю; даже не закопанный, будет всё равно что в могиле.
Так и сделали. А затем, побоявшись углубляться под Днепр, повернули направо. Вскоре факелы догорели, и пришлось идти в полной темноте. Изредка натыкались на стены, временами спотыкались на бугристом полу.
- Что-то нет конца нашему пути, - сетовал наследник Владимирки. - Мы не две версты вроде миновали, а, наверное, пять. Вдруг Климентий ошибся?
- Отрицать не берусь, - отзывался из темноты Василич. - Дедка не в себе пребывал, мог и перепутать.
- Может, мы блукаем под речкой? И над нами воды?
- Это полбеды - значит, рано или поздно выйдем на другом берегу. Много хуже, если завернули в тупик и упрёмся в стену.
- И вернуться нельзя, потому что развилки впотьмах больше не найдём.
- Нет, одна дорога - только вперёд. Господи, помилуй! Шли какое-то время молча, а затем Осмомысл спросил:
- То ли от ходьбы шибко взмок, то ли стало теплее?
- Как, и ты вспотел, княжич? Значит, не померещилось… Тут одно из двух: либо мы к поверхности ближе - солнце греет почву, а пещеры кончаются, либо углубились настолько, что уже на пороге преисподней и на нас веет адским пеклом.
- Тьфу, охальник! - сплюнул в темноте Ярослав. - Не язык у тебя, Гаврилко, а помело. Взгрею вот сейчас!
- Ладно, ладно, молчу. Пошутил нелепо.
Неожиданно оба наткнулись на твёрдую преграду. Стали щупать её вверх и вбок: перед ними были не камни, не лёсс, а обструганные доски.
- Чуешь, нет? - обратился к господину дружинник. - Дверь какая-то.
- Точно - дверь?
- Да, железом окована. Должен быть засов.
- Ну, ищи, ищи!
- Вроде есть. Не могу открыть - проржавел наскрозь.
- Дай-ка я попробую.
Пальцы стёрли в кровь, обломали ногти, но запор не давался.
- Ой, гляди-кось! Щёлка, - выдохнул Василич.
- Где? Пусти! - отпихнув приятеля, он прильнул глазом к узенькой полосочке света. - Ничего не вижу.
- Не беда. Главное, что снаружи - воля! - Мечник отстранил господина, взял его за плечо: - Осторожно, княжич. Я попробую высадить ногой.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Судьбу юного Саши приняли близко к сердцу две сестры-дворянки и решили дать ему шанс преуспеть в жизни. Сделать это непросто: столько тайн переплелось в жизни его отца, крепостного художника Григория Сороки. Все главные герои повести — реальные исторические лица.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.В первой книге романа действие происходит во Франции. Автор описывает некоторые исторические события, непосредственными участниками которых оказались герои книги. Прототипами для них послужили многие известные личности: Татьяна Яковлева, Мать Мария (в миру Елизавета Скобцова), Николай Бердяев и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.