Золотое дно. Книга 2 - [71]

— Вам не жить, шушера бетонная!..

— Что?! — заорал, подскакивая, Никонов. — Это ты мне грозишь?! Ты, подстилка олигархова!..

Васильев железной ладонью оттолкнул Сергея Васильевича и, наклонившись, помог подняться Ищуку.

— Тарас Федорович. Молодой, сильный… не стыдно вам со стариками связываться?! — Усадив на стул, заглянул в лицо. — Всем нам страшно. Что, что там?

Ищук смял толстые губы и зарычал, заплакал.

— Ну, говорите же!.. — толкнул его в плечо Бойцов.

— Завод заморозили… свет же вырубился… — И снова вскочил, хотел рвануться к Валерию Ильичу, но был тут же усажен на место Васильевым и Бойцовым. — С-сука! Каждый за себя… Если бы объединились…

Маланин, тыча пальцами в кнопки, уже звонил куда-то. И выслушав ответы, выбежал из столовой.

Хрустов пошел за ним:

— Владимир Александрович, дайте домой позвонить.

Маланин стоял на крыльце, запрокинув голову, словно и у него, как у Туровского, текла кровь из носу.

— Левочка, всё пропало… всё…

Вынув из его безжизненной руки трубку, Лев Николаевич набрал свой домашний номер, но телефон молчал. Он молчал в самом прямом смысле слова — не было даже гудка. Не ответила и больница. Почему??? Безмолвствовал и детский сад, где через ночь сидит охранником Хрустов. Видимо, из строя вышла телефонная сеть Виры! «Боже мой! Что же, что там?!»

Хрустов застонал и вдруг вспомнил телефонный номер Саши Иннокентьева — тот несколько лет вернулся в свой родной Иркутск, не раз писал оттуда, наверное, можно отсюда дозвониться хоть к нему?

Код, кажется, 395?.. И о чудо! Он услышал знакомый, торопливый говорок Саши:

— Я вас очень внимательно слушаю!

— Саша!.. — закричал Хрустов. — Саша! Это я, Лева с ГЭС… то есть, я в тайге… а у нас дома телефоны замолчали… ничего по телику не было?!

— Как же не было!.. — отвечал Саша. — Туда летят самолеты МЧС… там все залило, волна прошла, говорят, тридцать метров высоты… у вас же землетрясение было.

— Да, — тихо ответил Лев Николаевич и, закрыв глаза, замер, на крыльце гостеприимного дома среди саянских гор. Он долго слушал своего друга.

Наконец, бессильно опустил трубку.

— Можно и мне?.. — попросил я мобильник, но Маланин, выхватив его из руки Льва Николаевича, побежал на поляну, стал еще куда-то звонить.

Мы с Хрустовым вернулись в круглый зал. Хрустов, шатаясь, бормотал, как безумный, про волну в тридцать метров. Туровский сидел за столом, прижимая к переносице мокрое полотенце, Васильев с Бойцовым стояли над ними.

Услышав слова Хрустова, Валерий Ильич вскинулся, как удара снизу в подбородок.

— Кто, кто сказал? При чем тут Иркутск?! Бред!.. Лева, Лева!.. Повтори!

— Я вам говорю! — И он передал слова Саши полностью:

— По телевидению выступил президент России. Он сказал, что весь наш народ скорбит по погибшим и что немедленно будет оказана помощь, как для восстановления великой Южно-Саянской ГЭС, так и для переселения потерявших жилье граждан в новые дома…

Затем представитель РАО «ЕЭС» пообещал возместить материальный ущерб: семьям погибших — по 500 тысяч рублей на семью, за получение увечья — по 50 тысяч рублей на каждого.

Сразу же по другим телеканалам выступили лидеры партий. Они заявили, что предложенные властями деньги смехотворны, надо платить в десять раз больше… И еще прошел слух, будто бы представитель «Единой России» намекнул, что местное руководство совершило огромные, невосполнимые ошибки в недооценке природных катаклизмов… Значит, возможен Указ Президента о снятии губернатора Саразии, а также наверняка заменят директоров ГЭС и САРАЗа…

И еще. Волна, прокатившись вниз по Зинтату, как по лестнице со ступенями, натворила много иных неприятностей. В общей сложности по берегам были смыты около тридцати сел и шесть пристаней, сорвано с якоря и унесено множество теплоходов и лодок, размыт один химсклад в Саракане, скотомогильник в селе Тяжино, вышвырнуты тонны циана из отстойников Алексеевского золотого рудника, потревожено два кладбища. Кроме этого, в бешеном паводке утонули — если народ не привирает — с полтысячи коров и несколько тысяч овец, не считая обезумевших от страха собак и кур…

Пересказав с пятое на десятое слова друга, Хрустов повалился лицом вниз. Он потерял сознание. Мы бросились к Льву Николаевичу, уложили его на диванчик, я открыл бутылку минеральной — и шипучей пеной обрызгал ему лицо. Наконец, Лев Николаевич очнулся.

Васильев, погладив ему слипшиеся кудри, внятно сказал:

— Успокойся. Паводок через гребенку не страшен.

— Дайте мне!.. я в Москву позвоню!.. — словно вспомнил, что есть связь, Ищук. Но Маланин с телефонной трубкой бегал за окнами.

— Какой смысл звонить, — пробормотал Туровский. — Надо скорей выбираться отсюда. Конечно, это лучше, что волна просто перекатилась, как водопад. Вот если бы во время землетрясения плотина выступала над водой, удар мог бы быть ужасный.

— А завод, а поселок тебе не жалко?! — захрипел Ищук, вцепившись руками в край стола.

— Ну, зачем вы так?.. — ноющим голосом отвечал Туровский. — Ну, посадят меня, не вас же.

— Сашка Иннокентьев сказал: по НТВ говорили — волна тридцать метров, — повторил Хрустов. — Может, преувеличение? Они часто врут.