Золото собирается крупицами - [38]
12
Какие бы страдания ни выпадали на долю человека, раны на молодом заживают быстрее, чем на старом, будь то раны души или тела. Даже на молодом дереве сломанная ветка затягивается смолой и выбрасывает свежие побеги, а на старом сохнет и отмирает.
Нафиса, несмотря на все увечья, поправлялась, а старому Хайретдину день ото дня становилось все хуже. Он не жаловался, не стонал, лежал тихо, с закрытыми глазами, или молча и долго глядел в потолок, словно силился что-то рассмотреть такое, чего ему не удавалось увидеть за целую жизнь. Иногда он кивком головы подзывал Фатхию и шевелил бледными губами:
— Как наша доченька?
— Все хорошо, отец, — отвечала, Фатхия. — Она скоро встанет на ноги и будет помогать мне в доме…
— Ты бы присела, отдохнула немного, а то сама свалишься, пропадем мы тогда…
— Ни о чем не думай, отец… Были бы только мы все живы и здоровы… Не мучайся, набирайся сил…
Но силы покидали Хайретдина, он слабел с каждым днем, не мог двинуть поясницей, а потом уж ни рукой, ни ногой — лежал покойно и недвижно и уже не окликал жену, чтобы спросить ее о чем-то.
Фатхия не находила себе места. Несколько раз она бегала к мулле, упрашивала его, чтобы он почитал над больными молитвы, но тот наотрез отказывался.
— В твоего старика и блудливую дочь вселилась нечистая сила — ее не выживешь никакой молитвой…
Наконец она умолила его, и он согласился, но при условии, что Фатхия отведет на его двор козу. Фатхия согласилась, но на другой день пришли слуги Хажисултана-бая и забрали всю скотину и все добро, отданное на калым, увели на веревке и блеявшую козу.
Узнав, что старой женщине нечем платить за службу, мулла не явился, и тогда Фатхия побежала к курэзэ. Все-таки он не такой упрямый и тоже может читать коран — может быть, аллах смилостивится, и нечистая сила отступит.
Курэзэ не заставил себя ждать — пришел в тот же день, хотя и знал, что ему в этом бедном доме нечем будет поживиться. Мало того, он принес с собой большой каравай хлеба и отрезал каждому по ломтю. Потом уселся на нары, поджал под себя ноги и, слегка покачиваясь, стал бормотать молитву за молитвой, изредка сплевывая.
Оставив курэзэ около больных, Фатхия бегала к знакомым старухам, пытала их про разные травы и снадобья и уговорила одну добрую старуху помочь ей. Они дождались темноты и, взяв Зульфию, стали бродить по деревне, стучась в каждый дом и протягивая перед дверью ковшик. Пряча лицо и меняя голос, старуха скороговоркой частила:
Люди, заслышав ее голос, не выходили из дому, а тоже протягивали в темноте руку и бросали в ковшик крошки хлеба, щепотку соли или муки. Иная рука плескала в ковшик чашку молока.
Набрав почти целый ковшик, старуха Кузейнэп-эбей замешала все подаяния, как тесто, и намазала этим тестом поясницу старика. Затем она вымыла дверную ручку и, согрев эту воду, заставила больного выпить ее.
Хайретдин покорно подчинился всему, не роптал, не жаловался, положил свою горячую и сухую руку на руку жены, и она, связанная этим движением, не отняла своей руки и сидела так до рассвета, пока не почувствовала, что рука старика похолодела. Она не заметила, когда он перестал дышать, когда он умер, — так тихо отошла в другой мир его незлобливая душа… Казалось, он не умер, а просто забылся целительным и спокойным сном, после которого люди поднимаются здоровыми. И Фатхия долго сидела, глядя на осунувшееся, с темными ямками глазниц лицо мужа, и ей чудилось, что если посидеть подольше, то он откроет глаза и позовет ее…
В день похорон вернулся из оренбургской больницы Гайзулла. Он открыл дверь и, сильно прихрамывая, бросился к нарам, где лежал отец, — соседи уже предупредили его о несчастье. Голодный, заплаканный, измученный долгой дорогой мальчик весь день не отходил от отца, не отрывал взгляда от его темных, больших рук. Иногда сквозь слезы ему казалось, что грудь отца под ветхой материей то поднимается, то опускается, словно Хайретдин начинает дышать, тогда Гайзулла отступал и молился, он просил аллаха совершить чудо и вернуть ему отца… Прямо в лицо покойному Гайзулла не смотрел, боялся. Раньше такое живое и родное, теперь оно стало голубовато-бледным, холодным и чужим, как будто не принадлежало уже отцу, подбородок оброс седыми волосами, а губы сжаты так плотно, как никогда при жизни.
На нарах у стены лежала Нафиса, а рядом с ней примостились женщины, шьющие саван. Фатхия, обессилев от горя, сидела у печи, опустив голову и сложив руки на коленях. В стороне тихо шептались курэзэ и плотник Хаким, который пришел обмыть покойника.
— Ты у нас живешь уже давно, — говорил Хаким, — а мы даже имени твоего не знаем…
— Разве это так важно?. — отвечал курэзэ. — Вы же все равно зовете меня к больным, а раз зовете — значит, мои заговоры помогают…
— Правду говоришь, — поглаживая бородку, продолжал Хаким, — твое дыхание лечит. Но сегодня к тебе другая просьба. Мулла, видно, не приедет, он ведь знает, что жена покойного не сможет ему заплатить… Могила готова. Может, сам прочтешь поминальную молитву?
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В коротких рассказах молодой автор касается злободневных проблем, бичует бюрократизм, показуху, стяжательство, пьянство, властолюбие, угодничество и другие негативные явления жизни.
Автобиографическая повесть известного кировского писателя А. А. Филева (1915—1976) о детстве, комсомольской юности деревенского подростка, познании жизни, формировании характера в полные больших событий 20—30-е годы.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.