Золото сечи - [61]

— Ни-ии-ихерра себе! — прошептал он и заполз под кровать, здраво рассудив, что спрятаться сейчас более безопасно, чем выходить на разборки с одной битой.

— Гух! Гух! — раздались ещё два взрыва в домике гостей.

"А если сюда гранату бросят? — лихорадочно соображал сторож. — Выскочить, и убежать? Вряд ли получится". Он вжался в угол между стеной и полом.

Взрывов больше не было. Через несколько минут внутренность комнаты озарилась красным светом с улицы. "Пожар", — понял сторож. Он выполз из-под кровати, дополз до стола, приподнялся, дотянулся до телефонного аппарата, снял трубку… Тишина. "Провод обрезали", — догадался он.

Просидев в домике ещё минут двадцать, сторож всё же решился выйти.

Пламя к тому времени уже объяло весь домик, в котором поселились кавказцы, и от зарева было светло как днём. От распространения огня на другие объекты спасло лишь то, что домики располагались на достаточно большом расстоянии один от другого. В своё время их расположили так, чтобы гости не мешали друг другу во время застолий — рядом с каждым домиком был большой деревянный стол с лавками. Теперь это спасло от уничтожения всей базы. Надеяться, что кто-то вызовет сюда пожарных, не стоило — от села далековато, да и за деревьями не видно. Оставшиеся на ночь рыбаки могли с нижнего озера заметить. Но даже если рыбаки там и есть, то телефонов у них с собой нет. Сторож приоткрыл дверь, осторожно выглянул на улицу… Никого. Он вышел, осмотрелся… Крыша горящего домика вот-вот рухнет. Машина гостей на парковочной площадке тоже объята пламенем. Из телефонного повода вырезан кусок длиной метра полтора — не соединить.

— Гу-гух! — сдетонировал бензобак "Мерседеса".

От взрыва "лупатый" стал ещё и раздутым, как консервная банка с ботулизмом. "После войны в этих краях немецкая техника ещё не взрывалась", — подумал сторож, быстро удаляясь по дамбе от пылающей машины. Он бежал через плотину в сторону санатория-профилактория — там был ближайший телефон.

Глава 6. Добрый Шубин

Донбасс, июнь 2000 г.

Виктор лежал в своей комнате и в третий раз перечитывал последнее письмо от Ирмы. Оно было странным. Странным не только тем, что в нём было много ошибок, хотя обычно Ирма писала по-русски грамотно, и даже не размашистым почерком, как будто было написано второпях… Оно было странным по содержанию. "Приехать не смогу, — сообщала Ирма. — Не спрашивай, объясню всё позже… Люблю, целую". Ещё более удивительным казалось то, что отправлено оно было, судя по штемпелю, раньше, чем состоялся их телефонный разговор, во время которого Ирма подтвердила, что будет в мае, как и договаривались. Но в мае она так и не прилетела. А вчера вечером позвонила, извинилась, что не смогла и пообещала приехать позже. Странно. Очень странно.

Виктор положил письмо на журнальный столик, включил запись с голосом Ирмы, постарался представить её образ. Он часто слушал эту запись. Ему нравился голос Ирмы, нравилось, как она произносит его имя в разговоре — с ударением на "о". "Интересно всё-таки, что она обо мне тогда сказала деду?!"

— подумал вдруг Виктор.

Он снял телефонную трубку и набрал номер Юрки Бессараба.

— Юр, привет!

— Привет, Витёк! — ответил собеседник. — В кои-то веки ты позвонил…

— Дело есть… У тебя ведь жена немецкий язык знает? Мне тут немного перевести нужно.

— Она рядом как раз. Дать ей трубку?

— Спроси лучше, когда подъехать можно, по телефону я всё равно текст не смогу продиктовать.

— А тебе как срочно?

— Ну, не то, чтобы очень…

— Ну завтра после работы подъезжай, а если срочно — так и сегодня, мы пока спать не собираемся.

— Не, сегодня не на чем. Завтра тогда.

— Машину так и не купил?

— Да мне служебной в общем-то хватает. Председатель разрешает брать, когда надо. Просто сегодня заранее не договорился, а сейчас не хочу беспокоить.

— Ну хорошо, до завтра!

На следующий день после работы Виктор поехал в город. Припарковав председательскую "Волгу" у подъезда, он взял с пассажирского сиденья магнитолу, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.

— Привет! — открыл Юрка в домашнем трико. — Проходи.

Виктор вошёл. Юркина жена, склонившись над столом, объясняла что-то их восьмилетнему сыну.

— Я сейчас, Вить, — сказала она. — Нам одно задание по русскому осталось. Попейте пока чай с Юрой.

— Ничего, я не тороплюсь.

"Интересно, Ирма своих детей будет сразу двум языкам учить? — подумал Виктор. — Или сначала русскому? Ну не немецкому же сначала, в самом деле?! Если, конечно, замуж не за немца выйдет, а…". А за кого Ирма должна выйти замуж Виктор боялся признаться даже сам себе.

Спустя 15 минут аудиозапись была расшифрована, и Юркина жена протянула Виктору тетрадный лист с текстом.

— Ну вот, — улыбнулась она. — А тебя девушка хвалит в разговоре — довольно симпатичный, мол. — Только с чего ты взял, что это она с дедом своим разговаривает? Вообще-то с пожилыми людьми такие обращения не приняты. Но Виктор на сказанное внимания почти не обратил — он уже бегло прочёл текст, и думал сейчас о другом: "Про карту пока не спрашивала, — говорила Ирма собеседнику. — Виктор относится ко мне настороженно". Поблагодарив хозяйку и попрощавшись, он вышел. "Значит, всё-таки из-за карты, — стучало в висках. — Хочет войти ко мне в доверие, чтобы выманить её у меня? А ведь ей почти удалось. Но что же, чёрт возьми, такого ценного в этой карте?".