Золото под ногами - [18]

— Подыматься будем здесь, — со знанием дела заключил он. — Ждите сигнал часа через четыре. — И, ловко цепляясь за еле заметные уступы, стал взбираться по почти отвесной стене к началу расщелины. За ним полез Хауард Сочурек.

Движения Сочурека были менее ловки, чем у бывшего альпиниста, но это нисколько не смущало хладнокровного индейца. Да и Элан Дойл помогал ему, подтягивая его веревкой и давая указания.

Убедившись, что верхолазы успешно начали подъем, Чарльз вернулся к остальным членам экспедиции.

— Вы что расселись, как на пикнике? — подходя к развалившимся в тени машин компаньонам, произнес он. — Или вам заняться нечем? Мэт, возьми матрас и отнеси его Дэвиду, а то он отлежит себе что-нибудь на камнях. Через полчаса сменишь его. Докладывать о любых передвижениях врага. И смотри, много не пей, а то от тебя толку никакого не будет. Ричард, как дела у Хукера?

— Спит, — ответил Ричард, поправляя свою широкополую шляпу, украшенную зубами волка.

— Отвечаешь за него. Бакстер, Пол, пойдемте со мной и Уорнером похороним Роджера Пэйна. И пошевеливайтесь, а то ходите как сонные мухи.

Чарльз Гласс понимал — бездействие расхолаживает, губительно влияя на коллектив, и поэтому людей надо занять делом. Да и Роджера действительно надо было похоронить — все-таки человек. К тому же на солнце его тело скоро начнет разлагаться. Жара стояла неимоверная. В ущелье не было ветра, а так как разлом тянулся с запада на восток, солнце даже на минуту не могло скрыться за скалы. Оно так и катилось между его стен, как большой огненный бильярдный шар в каменном желобе. Даже та маленькая тень, которую отбрасывали наши лендспидеры, вот-вот должна была исчезнуть, как только шар докатится до середины пути.

На одеяле, которым я прикрыл тело Роджера Пэйна, проступило красно-коричневое пятно вытекшей из раны крови. Я аккуратно стащил испачканное шерстяное покрывало с трупа и расстелил его рядом на дороге. Затем мы с Бакстером перенесли на него Роджера. Пол Тэш, Чарльз Гласс взялись за углы одеяла спереди, а мы с Делом Бакстером сзади.

— Куда его? — спросил Пол.

— Отнесем метров на пятьдесят в сторону, спустимся вниз на высохшее русло и завалим камнями, — ответил Чарльз Гласс.

Для четверых здоровых мужчин тяжесть одного человека невелика, но, пока мы искали подходящее место для спуска, с меня из-за жары и духоты сошло семь потов. И когда мы все-таки обнаружили такое место, то уже порядком подустали.

Опасаясь подвернуть ногу или испачкаться в липкой, запекшейся на одеяле крови Пэйна, мы сошли по камням вниз на галечное дно пересохшей речки, положили Роджера на разноцветные камушки и не спеша, молча принялись обкладывать его тело более крупными камнями. По прошествии двадцати минут этого тягостного для всех занятия образовался вытянутый холмик, сложенный из речных булыжников. Чарльз Гласс поместил последний камень в его основание, и мы молча встали возле могилы нашего товарища.

— Прощай, Роджер, — наконец произнес Чарльз Гласс и направился обратно к машинам.

Мы с Бакстером и Полом пошли следом.

Поднявшись на дорогу, я бросил последний взгляд на небольшой каменный холмик, еле различимый на дне речки, — все, что осталось на память о Роджере Пэйне. С приходом сезона дождей русло речки наполнится водой, и ее стремительные потоки смоют и это ничтожное напоминание о человеке, сотрут с лица земли, вычеркнут из истории. Вот Дорога Смерти и оправдала свое название.

Следующие несколько часов, проведенные нами на камнях ущелья Удар Топора под палящим солнцем, показались вечностью. Как ни старался Чарльз Гласс занять нас полезным делом, ничего из этого у него не получилось. Единственное, что он заставил нас сделать, так это приготовить обед. Да и тот пользовался небольшим спросом — из-за жары есть никто не хотел. А потом и сам Чарльз Гласс свалился под кое-как натянутый над лендспидерами брезентовый навес. Под брезентом было так же жарко, как и на открытом месте, но зато он защищал от прямых солнечных лучей, нещадно паливших сверху.

Время текло медленно, как песок в песочных часах. Жара стояла градусов сорок, и каждый из членов нашей экспедиции, включая и меня, непрерывно прикладывался к флягам с водой.

Ущелье, в котором мы оказались, с полным правом можно было назвать Солнечный Удар — такое безжалостное было здесь солнце. Как там приходилось нашим верхолазам, карабкавшимся по стенам этого ущелья? Над их головами не было даже клочка выгоревшего брезента, кое-как защищавшего нас. Единственное, что немного радовало, так это то, что и наши враги, поймавшие нас в этом месте, тоже испытывают на своей шкуре прелести здешнего солнца.

Наконец огненное ядро перекатило через середину, и от разбросанных внизу по руслу реки камней по направлению к востоку потянулись темные пятна теней. Давно прошли те четыре часа, после которых Дойл обещал подать сигнал. День незаметно переходил в вечер. Марка Хукера снова перенесли из салона лендспидера на свежий воздух и положили в тень за машиной. Если бы не равномерно подымавшаяся грудь, то можно было бы подумать, что он умер — такое бледное, с синими обводами вокруг глаз было у него лицо.