Золото имеет привкус свинца - [24]

— Откуда вы так складно научились калякать на английском, уж не шпион ли вы и, по какой, кстати, статье срок тянули, господин сопровождающий?

— Ишь, ты, как наш кэп по фене раскудахтался, — Лютый еще раз выглянул в иллюминатор, где в темноте едва различались огни шлюпки ошвартованной к, полузатопленному судну. Он опять повернулся к Литвинову и сплюнул на палубу, показывая свое отвращение к этому человеку.

— Какой ты капитан, если даже английский не соизволил выучить за время учебы и работы, а как самый жалкий урка-шестерка треплешься на блатном сленге, это и есть достойный представитель страны советов. Где же вас таких находят, где полируют мозги от извилин? Ладно, я тоже бывший моряк, много чего повидал на своем веку, тебе, фраер, и не снилось, только теперь мы остались одни и нам надо держаться вместе, иначе пропадем. — Виктор с видом победителя в схватке прошелся по каюте и уселся за стол. Женщины, капитан и даже Любаша неотрывно, молча следили за каждым его движением.

— Я так думаю, золото, оно свое дело сделает.

— Что вы имеете в виду, — капитан поднял густые, торчащие в разные стороны, седые брови.

— А то и имею в виду, что насмотрелся я в лагерях, как из-за этого блестящего металла люди друг дружку на тот свет отправляли и ни возраст, ни звание здесь не в почете, все равны перед золотым идолом. Так что я думаю, америкашки, как только увидят все это богатство, враз лишатся разума и развязка наступит либо там, на борту «Ангары», либо закончится здесь, нам остается только ждать, когда они перехлопают друг — дружку, а затем мы голыми руками завладеть всем.

— Что-то у вас все складно получается, — Литвинов недоверчиво осмотрел Виктора, — оружие-то у вас отобрали, господин бандит, это вы с автоматиками смелые против невооруженных людей, а у американтосов у каждого на поясе «кольт» шестизарядный сорок пятого калибра, да винчестеры скорострельные, что мы против них тьфу, букашки-таракашки.

— Не боись, папаша, кто букашка, а кто и…, — Лютый резким движением выдернул из-за голенища тонкое лезвие заточки и поднес сверкающую пику к горбатому носу Литвинова, — видишь вот это изделие, дядя, — капитан испуганно кивнул головой, — если начнется заварушка, здесь на борту, я тихо и без шума отправлю к праотцам половину американской команды, остальные, я думаю, перебьют себя сами.

В это время за бортом послышались глухие отдаленные раскаты, словно посреди океана неожиданно началась гроза. Лютый весь напрягся, улавливая волчьим чутьем, что это обычные хлопки револьверных выстрелов. В эту же минуту, все услышали гул запустившегося двигателя.

— Вы поняли, что я вам говорил, началось, не выдержали америкашки испытания золотым тельцом, сидите пока тихо, а я вылезу на палубу через иллюминатор и проверю, что там, на воле творится.

С этими словами Лютый скинул полушубок и ногами вперед с трудом протиснулся в круглое отверстие иллюминатора наружу и, зацепившись руками за кромку ватервейса, он легко подтянулся и оказался на главной палубе сторожевика. В свете прожектора на сигнальной мачте Виктор разглядел на нижней палубе двух американских матросов, которые спешно спускали надувную лодку с подвесным мотором на воду. Судовой доктор из ходовой рубки отдавал им короткие распоряжения.

— Майкл, Боб, что вы, как дохлые кролики, еле шевелитесь, слышали, командир ждет подмогу, что-то у них там не заладилось, — нервозно вполголоса прокричал им Габриель, — не забудьте винчестер и будьте осторожны. Матросы оттолкнулись от борта веслом и запустили двигатель, через мгновенье они исчезли в темноте, и лишь желтая точки сигнальной лампы на носу моторки иногда высвечивалась вдалеке между высокими волнами.

Лютый бесшумно поднялся по боковому трапу и, затаив дыхание, неслышно подошел со спины к Габриелю, который в это время разговаривал по рации с капитаном.

— Потерпи, Чарли, — шептал в микрофон судовой врач, сейчас подоспеют мои ребята. Неужели все мертвы? А золото хоть перегрузили, ясно, подробности потом, конец связи, жду.

Габриель отключил рацию и почувствовал, что ему в горло уперлось холодное и беспощадное, острое жало стилета. Его рука потянулась, было, к рукоятке кольта на поясе, но он тут же почувствовал сзади глухой удар по темени и потерял сознание. Лютый за ноги оттащил доктора за штурманский стол и быстро обмотал его ноги и руки скотчем, что лежал, словно специально приготовленный на зеленом сукне стола. «Для нас готовили, гады, хрен угадали» — Виктор заклеил рот и глаза, уже начавшему приходить в сознание доктору, той же серой липкой лентой и включил светильник, яркий свет которого выхватил из темноты карту северо-западного района Тихого океана.

— Ага, вот мы где, — Виктор измерителем ткнул в маленький аккуратный кружок с якорьком на карте, — значит мы на якоре, а этим черным крестиком они обозначили «Ангару», а что это за остров, а понятно — Лисьи острова, до военной базы в Датч-Харборе порядка 30 миль. Эко, куда нас занесло!

Тут его внимание привлек шум приближающегося катера, он нагнулся над корчившимся, стянутым лентами, словно младенец пеленками, Габриелем, пошарил у него по карманам и вытащил связку ключей. Тяжелый, серебристый кольт доктора был заряжен полностью и занял свое штатное место за кожаным солдатским ремнем Виктора.