Золото имеет привкус свинца - [11]

— Мне это не нравится, и скоро я собираюсь покинуть этот промерзший насквозь и прогнивший материк.

В дверь постучались, и на пороге появился Писатель. Он скинул овчинные рукавицы на, сверкающую чистотой, палубу, снял с плеча автомат и поставил его рядом с креслом, в которое опустился с сияющим от удовольствия и исчерченным шрамами лицом.

— Ты ей еще не сказал, что мы будем попутчиками, — Серый нагло осмотрел с ног до головы побледневшую женщину.

— Заткнись, — Лютый хотел добавить пару крепких слов, но сдержался. — Идите пока в спальню, — обратился он к обомлевшей Анне — и, если хотите жить, сидите тихо, как мышки. Сейчас здесь появится капитан и таможенные власти. Я оставляю коносаменты и прочие документы на столе, вы скажете, что мы покинули борт судна на катере. Не переживайте все будет хорошо, если вы поведете себя правильно. Капитан уже написал мне расписку в получении груза, теперь золото до прибытия в Портленд на его совести. Где ваша дочь?

— Она спит, — тихо сказала Анна, и слезы покатились из ее глаз.

— Ничего не бойтесь и не подавайте виду, что вас кто-то напугал, иначе капитан что-нибудь заподозрит, поднимется шум, стрельба, ну вы понимаете, чем это может для вас кончиться, — Лютый взял женщину под локоть и завел в небольшую спальню с задраенными наглухо иллюминаторами. На большой кровати спала девочка, в свете бледно-желтого ночника было видно ее беззаботное ангельское личико. — А эта дверь куда ведет, — обратился Лютый, к едва стоящей на ногах женщине.

— Здесь туалет и ванная.

— Прекрасный наблюдательный пункт. Через сетку в филенке двери отлично просматривалась вся каюта капитана. Но, все же, лучше кэпа поставить в известность, иначе старый дуралей может натворить много глупостей. Позвоните в кают-компанию и вызовите мужа сюда, — обратился Лютый к Анне все тем же хриплым, леденящим душу голосом. — И не шмыгайте носом, скажите, что-то дочка расхворалась.

Буквально через пару минут в каюту ворвался капитан Литвинов. Не замечая военных, он бросился сначала к Анне, затем в спальню к дочери, которая мирно посапывала крохотным носиком. И тут только он заметил на себе насмешливый взгляд ефрейтора, который направил дуло автомата в его сторону.

— Это что еще за шутки, — прохрипел Литвинов, не узнавая своего голоса, — немедленно покиньте борт судна, заканчивается пограничный досмотр, через несколько минут начнется таможенный, вы, что же, хотите неприятностей.

— Неприятностей никто не хочет, — Лютый подошел вплотную к капитану и грубо толкнул его дулом автомата в солнечное сплетение. Литвинов ойкнул, захрипел и плюхнулся в кресло. Анна взвизгнула, но писатель вовремя сзади сжал ей рот своей мозолистой пятерней.

— Молчи, стерва, иначе порешим всех и дочурку в том числе, — женщина, словно кошка, еще несколько минут извивалась в жилистых истатуированных наколками руках Писателя, но вскоре, затихла и, казалось, потеряла сознание. У нее подкосились ноги, и она повисла у бандита на руках.

— Какие мы нежные, а какие у нас пышные формы, — Серый прошелся по плавным обводам бедер и груди, но Лютый, во время, заметив недобрый огонек, вспыхнувший в глазах подельника, оттащил Писателя от ничего непонимающей женщины.

— Ты что, гнида, хочешь все дело загубить, — он отшвырнул Серого на диван, а женщину усадил в кресло. В холодильнике он нашел початую бутылку армянского коньяка, отхлебнул пару глотков, затем плесканул в стакан и залил в дрожащие побелевшие губы капитанской жены почти половину бутылки «снотворного». Остатки протянул Писателю, — на, успокой свою плоть. — Серый одним глотком допил коньяк и бросил пустую бутылку в урну, заполненную какими-то рваными бумажками.

— Хорошо тебе, небось, со своей Валюхой уже разговелся, пока я в машине караулил ваши трепетные вздохи-охи, а мне что, нельзя.

— Выйдем в море, хоть до смерти затрахай эту пароходскую шлюху, а сейчас слушай только мои указания, иначе пришлют отряд ОМОНА и перестреляют нас здесь вместе с заложниками, сам ведь знаешь на Руси жизнь человеческая — копейки не стоит.

Лютый подошел к капитану, который начал приходить в себя и тихо шепотом произнес.

— Слушай сюда, пес поганый, жизнь твоей семьи, да и твоя никчемная в твоих руках, нам терять нечего, кровушки людской на моих руках столько, что хватит целой банде отъявленных головорезов на вышку. Слышишь шум, к тебе поднимаются власти, оформляй отход, как положено, вякнешь что-то не то, или не дай бог записочку передашь — все умрут страшной смертью. Мы будем в спальне. Сюда никого не пускать, сошлись на ребенка, как только выйдем в нейтральные воды, мы мирно покинем борт судна, нас там встретят. Добро?

Литвинов кивнул головой и трясущимися руками начал перебирать документы на столе. Лютый и писатель, пропустив вперед Анну, скрылись в спальне. В каюту постучались, на пороге стоял начальник досмотровой дежурной группы майор Григорий Сидоркин.

— Ну, что, мастер, мы получили приказ оформить вас по короткой схеме, короче, давай документы, досмотра не будет. Он подписал документы на производство таможенного досмотра на т/х «Ангара», Литвинов черканул свой автограф в наряде на производство досмотровых работ. — Вот и ладненько, кэп, может по маленькой и семь футов под килем.