Золото Хравна - [132]

— Не думаю, что там кто-то есть, — пробурчал Хокон в бороду. — И все же осторожность не повредит.

Хокон спешился. Обнажив меч, он вошел внутрь и вскоре вновь показался на крыльце.

— Можете зайти и посмотреть, — сказал он. — Они были здесь вчера и, похоже, бежали в спешке. Здесь какие-то вещи — может, узнаете что из них? Говорят, Стюрмир очень богат и прячет где-то кучу денег. Возможно, на Вороновом мысе скоро будут искать не только золото Хравна, но и сокровища Стюрмира.

В доме было холодно, но запах дыма еще держался: видимо, топили не так давно. Потолки были низкими, земляной пол в горнице покрывали овечьи шкуры. На длинном дощатом столе стояли несколько кружек с оледеневшими остатками пива, в деревянной миске вмерзла в кашу костяная ложка с ручкой в виде петушиной головы.

У противоположной стены стоял большой плетеный ларь. Хокон ногой откинул крышку — под нею блеснул серебряным шитьем новый ярко-синий плащ.

— Небось Грош себе пошил, — хмыкнул Хокон. — Богатая вещь, дорогая… А это что, меч? Взгляни, Никулас, не знаком ли он тебе?

Хокон извлек из потертых ножен клинок, блеснувший матовой гладью двойного дола. Кто хоть раз видел его, тот не забудет! Торлейву показалось, что Задира шевельнулся в ножнах и толкнул его в колено, узнав старого приятеля.

— Это Надежда Путника, — сказал Торлейв. — Меч Стурлы Купца.

— Что ж, порадуем Стурлу! Знатный у него меч! Надежда Путника, говоришь… Хорошо, что Надежда возвращается к своему хозяину. И воин без меча одинок, а меч без воина — что собака без господина: в вечной тоске по хозяйской руке. Ну, а нам пора следовать дальше. Проверим башни в лесу.

Однако они не успели отъехать далеко от рыбачьего поселка. На изгибе дороги из-за леса показались трое всадников; один из них сделал Хокону знак остановиться. Хокон придержал серого мерина, и весь отряд встал в ожидании.

— Кто это? — шепнул Никулас Торлейву.

— Кажется, Эйольв Двухбородый.

Эйольв и его спутники приблизились к отряду Хокона.

— Приветствую тебя, Эйольв, сын Свейна, — сказал Хокон.

— И тебе привет, хёвдинг Хокон, сын Кодрана, — хмуро отвечал Эйольв. — Слыхал я от Торфинна, сына Тьёрви, что ты идешь к Фискеверу искать там нашего родича Стюрмира, сына Борда.

— Верно сказал Торфинн, сын Тьёрви.

Эйольв Двухбородый помолчал и продолжил, с неприязнью глядя в прищуренные глаза Хокона:

— Утром пришел ко мне мальчик из усадьбы Халльдора Смолы, сын одного из работников. Халльдор просил передать мне, что родич наш, Стюрмир Грош, сын Борда, гостит у него в усадьбе, и требуется мое содействие в том, чтобы как можно быстрее переправить Стюрмира в Далекарлию[180].

— Вот как, — задумчиво проговорил Хокон. Он внимательно смотрел в лицо Двухбородого.

— Говорю я тебе о том, хёвдинг Хокон, не потому, что желаю выслужиться перед тобою. Но на то есть у меня свои причины.

— Не знаю, Эйольв, сын Свейна, — спокойно отвечал Хокон. — Я человек Гюрда Управителя, и вместе с ним служим мы государю. Долг свой не нарушал я никогда. Но не уверен, что держался бы столь же неуклонно, коли речь зашла бы о моем родиче.

— Стюрмир, сын Борда, как бельмо на глазу у всех вот уж второй десяток лет! Он порочит наш род, ввязывая то одного, то другого в свои темные дела. А ведь предки наши владели чуть не половиною всех здешних земель.

— Пусть так, — согласился Хокон, поворачивая коня. — Но почему же не хочешь ты помочь ему уйти в Швецию? Вы все, его родичи, избавились бы от него, и кровь его не легла бы на вас.

— Кровь его будет лежать только на мне, — мрачно покачал головою старик. — Стюрмир должен заплатить за все, что сделал. Если бы взбесился мой пес, как бы ни был он мне дорог, я немедля прикончил бы его. Так же предаю тебе Стюрмира, как предал бы бешеного пса, ибо другого выхода не вижу.

Хокон пожал плечами.

— Что ж, Эйольв, сын Свейна, дело сделано. Можешь ехать домой. Полагаю, незачем тебе являться на глаза Халльдору Смоле. Пусть никогда не узнают о том, что сделал ты.

— Напротив, хёвдинг Хокон, — возразил Эйольв Двухбородый. — Поеду я с тобою, и пусть все видят, кто именно положил конец бесчинствам Стюрмира. Нечего мне стыдиться, да и стар я, чтобы играть в прятки. Ко всему прочему останусь я проследить, дабы люди твои не учинили в усадьбе моего родича Халльдора Смолы какого беззакония.

— На этот счет можешь быть спокоен, Эйольв, — усмехнулся Хокон.

— А вот мы поглядим, — проворчал старик.

Мороз после полудня стал еще крепче. Молодой месяц плыл по ясному дневному небу, время от времени выныривая из облаков. Чтобы согреть свой отряд и поспешить к хутору Халльдора, Хокон велел всем прибавить рысь. Кони резво пошли в два ряда, копыта гулким рокотом вызванивали по мерзлой земле.

Усадьба Халльдора Смолы лежала на пологом склоне. Густой ельник подступал вплотную к выгону и к черным сараям, что теснились у изгороди. Навстречу всадникам с крыльца спустились сам хозяин с людьми. Лохматая белая ольпа из козьей шкуры была распахнута на его груди. Мрачный взгляд из-под сведенных бровей не оставлял сомнений в том, что Халльдор вовсе не намерен привечать незваных гостей. В длинной как жердь руке бонд сжимал древко топора; возможно, он только что рубил дрова — но один из работников, вышедших за ним следом, опирался на вилы, другой нес в руке тесак, третий недвусмысленно выставил рогатину.