Золото друидов - [95]

— Подобное рассказывают про конунга фризов Радбода, — заметил Хьяль. — Когда в его страну пришли люди креста и стали склонять к своей вере, живописуя блаженства рая, они не многого добились. Радбод был воинственным королем и мог рассчитывать на место в чертогах павших. Тогда они стали расписывать конунгу, что его ждет в случае отказа, а, надо заметить, христианский ад намного худшее место, чем наша Хель. В итоге проповедники уговорили конунга принять крестильный обряд. И вот Радбод стоит над котлом с освященной водой, по ихнему купелью, и уже собирается ступить в нее, что будет означать, что он принимает веру в Христа. Вокруг священники в богатой одежде. Ждет своей очереди креститься знать, которой все это, может, и не по нутру, но, которая понимает, что лучше конунгу не перечить. Ждут простые дружинные, которым это вообще все равно, потому как они считают, что от купания их жизнь ничуть не изменится, и что оно никак не помешает приносить жертвы старым богам. В общем, все ждут этого судьбоносного шага. И вот Радбод, уже ступив одной ногой в купель, вдруг замирает и спрашивает проводившего обряд монаха, где сейчас находятся его умершие предки. Монах, стремясь еще больше запугать конунга, отвечает, что раз они некрещеные, то все сейчас находятся в аду. Это было ошибкой. Радбод поспешно вынул ногу из купели и во всеуслышание заявил: «Где находятся эти храбрые, там хочу быть и я». После чего выставил христианских проповедников из страны к вящему удовольствию знати и дружинных, которым те беспрестанными поучениями мешали наслаждаться войной, мясом и женщинами.

— Хм. Ступил в котел, и ты христианин. Так просто?

— Действительно просто. — Вмешался в разговор Асмунд. — На тинге один знакомый баял, что к ним однажды приперлись христианские проповедники и, кто разрешал побрызгать на себя водой, тому они дарили чистую одежду, в которой проходил обряд. Многие деревенские, посчитав, что хорошее полотно стоит того, чтобы чуть-чуть вымокнуть, купались по нескольку раз. Но потом монахи, заметив, что купают одних и тех же людей, почему-то стали возмущаться и отказались давать селянам одежду. Разозленные люди отобрали у жрецов все привезенное добро, но самих трогать не стали, позволив беспрепятственно уехать домой, в надежде, что однажды жрецы вернутся и привезут с собой еще что-нибудь полезное для хозяйства.

— Получается, вся та деревня с тех пор христиане, а Безумный? — Хитро прищурился Торгейр.

— Даже не знаю, но в любом случае это не делает их богаче и счастливее. Это стать христианином просто, а потом столько всякой маеты — паломничества, молитвы, непонятные обряды. Хуже всего посты, когда ты по нескольку седмиц не должен есть мясо.

— Как так! Без мяса по нескольку седмиц! — удивленно затрещали люди.

Посовещавшись, воины решили, что их вера намного лучше. Своеобразный итог высказанному подвел Коль.

— Много богов это, в первую очередь, удобно. Я молюсь Одину перед битвой. Ньерду перед плаванием. Улю на охоте.

— Тору на рыбалке, — прервал его Забияка. — А Фрейру перед близостью с женщиной, потому что иначе ничего не получается. — хирдманы дружно заржали.

— А кому молишься ты, Торгейр? — спросил обиженный Коль.

Вместо Забияки ответил Хьяль:

— Гейр молиться Локи. Разве вы еще не поняли, кто на самом деле в душе наш Гейр?

— Ты прав, Безумный, Локи был хорошим богом. Умным, хитрым. Сколько раз он выручал асов из разных бед.

— В которые сам же их втравливал. Смотри, как бы тебя не подвергли его участи. — Обычно отходчивый и добродушный Коль в этот раз явно не собирался спускать насмешку. Хьяль еще раз подумал, что этот бой слишком дорого дался им. Из ищущих добычи, они сами едва не стали ей, а это весьма болезненно для людей, привыкших быть грозой всего света.

— Кишка тонка, — беспечно откликнулся Торгейр.

В разговор вступил обычно молчаливый Ульф.

— Хм. Ты действительно хочешь во всем походить на Локи, о мой сладкоречивый друг?

Торгейр напрягся, чувствуя ловушку. Но он не носил бы своего прозвища, если бы умел остановливаться на полпути.

— Да, я хочу походить на него.

— Хм. Хьяль, помнишь, ты рассказывал мне историю о том, как Асгард был окружен каменной стеной?

Хьяль усмехнулся:

— Лучше скажи, как Один получил коня.

Певучим голосом скальд начал рассказ:

— После поражения в войне с ванами асы часто подумывали выстроить вокруг города богов высокую каменную стену, которая позволила бы им лучше держать оборону в случае новой войны. Но как-то все не доходили руки.

Однажды солнечным утром, в начале лета в ворота Вальхаллы постучал великан обличьем больше похожий на человека. Он предложил асам в течении трех лет выстроить вокруг Асгарда крепостную стену, равной которой не будет ни в человеческих землях, ни во владениях ванов, ни в стране йотунов. Взамен он просил ни много, ни мало, а богиню любви Фрейю в жены, луну и солнце в качестве приданного.

Асы, сочтя такую цену непомерной, уже хотели было прогнать великана взашей, но тут на совет явился опоздавший Локи. Выслушав суть предложения, отец лжи заявил, что отказываться от подобного подарка судьбы ни в коем случае нельзя. Нужно лишь изменить условия сделки. Пусть великан построит стену за год, и, если не успеет к началу следующего лета, то останется без обещанной платы. Однако, великан выставил встречное условие. В таком случае ему будет помогать его конь, Свадильфари. Локи уговорил асов согласиться. В тот же вечер великан начал работу.