Золото абвера - [12]

— Коля, Коля, Коля — это же не имя. Коля это по — немецки кульэ. Это уголь, — хохотал Виталий так, что за прилавком кафэ даже засмеялась пожилая немка Марта, которая краем уха слушала разговоры молодых.

— Ты представляешь Серый, мы думали это Коля, а это кульэ — уголь, — хохотал Виталий. Тут до Сергея дошло, что Коля и кульэ это разные вещи. Он засмеялся. Теперь Мануэла и Керстин смотрели на русских, ничего не понимая.

— Warum sie lachst du, — спросила Керстин Сергея, — почьему туй смеяться…lachs.

— Потому что мы думали, что уголь это Коля, — Kohle est Kolya…

— Почему они смеются, — спросила Мануэла по-немецки.

— Они думали, что уголь это имя Коля. Ну типа святой Николай, — ответила Керстин.

— А я поняла. Они думали, что святой Николай, это кусок угля, — ответила Мануэла, констатируя трудности перевода.

В эту секунду до девчонок дошло, что они запутались с переводом сами и запутали своих новых русский камрадов. Девчонки засмеялись так же заразительно, как секунду назад ржали пацаны.

Глава 2

Идея пригласить девчонок на школьную новогоднюю дискотеку была спонтанной. Гражданки Германии в школе ЗГВ без разрешения политотдела армии и особого отдела — это был настоящий нонсенс и шок. В те доперестроечные времена без согласования с компетентными органами, такое даже представить было практически невозможно. По своей наивности девчонки согласились сразу. Ведь им были неведомы порядки царимые в русских городках, и было неизвестно о тех последствиях, которые могли иметь их новые друзья. В то время на границе «застоя» и «перестройки» все отношения, между гражданами разных государств, пресекались осо-бым отделом «на корню» как и десять и двадцать и сорок лет назад. В таких связях всегда виделось только негативные и порочащие социалистический строй чуждые явления. Но во все времена, молодым было наплевать на идеологию и свой путь они выбирали своим сердцем. Они руко-водствовались чувствами, и просто хотели любить, не смотря на свою национальную принад-лежность.

Пройдя тайными «партизанскими тропами» девчонки в назначенное время с немецкой пунктуальностью, оказались в совершенно запретной зоне, советских оккупационных войск. Ведь тогда любой часовой, любой патруль без разговора мог поставить точку не только в их дальнейшей карьере, но даже и в жизни. Связи особого отдела, благодаря истинному коммунисту и соратнику КГБ Маркуса Вольфа были довольно сильны со связями немецкой службы ШТАЗИ. Такой симбиоз всегда порождал новые жертвы двух социалистических систем. Дружественные службы, изначально пресекали все отношения своих граждан. Возможно, в них видели угрозу обеим государствам, на уровне ядерного и химического оружия.

Когда началась эта история, канцлер ФРГ Гельмут Коль и Михаил Горбачев уже стояли на обломках берлинской стены, а советские войска расквартировывались, там где в поле гулял ветер, а дорог не было даже на оперативных картах Генерального штаба. Что это было пусть останется на совести историков и политиков. Ни кто из них не понимал, что западногерманские немцы, никогда не смогут принять приверженцев идей Карла Маркса и Ленина, а с падением Берлинской стены уже единая Германия вновь разделится на истинных немцев и немцев восточных.

Появление девчонок в пределах школы, вызвало фурор, и зависть среди ловеласов местного значения. Ревность русских девчонок была нарочито-показательной. Они искоса поглядывали на своих новоявленных соперниц с чувством межнационального и исторического неприятия. Для учителей их появление просто было настоящим шоком. Это можно было сравнить разве только с июнем 1941 года.

Ни кто и ни когда, даже в мыслях, не мог представить, о подобной экспансии школы, со стороны граждан чужого государства. Глаза преподавателей, в тот миг — были полны страха. Такое не санкционированное вторжение, могло поставить, их карьеру в полную зависимость от решений политического отдела группировки. А терять возможность приобретения мебели, вещей, сервизов и прочих жизненных благ импортного производства, ни кто из них не хотел.

— Демидов, я даю вам с Лазаревым пять минут, чтобы этих девиц духа в школе не было. Вы что совсем страх потеряли или хотите в Союз за двадцать четыре часа вылететь, — сказала директриса, нервно теребя в руках ключи от актового зала.

— А что Валентина Прохоровна, граждане Восточной Германии не принадлежали ранее к лагерю социалистического содружества, — спросил Демидов. — Может, мы с Германией находимся в состоянии войны или нам товарищ Горбачев не привил демократические принципы?

— Я Демидов, повторять не буду, а после новогодних каникул я тебе устрою встречу с со-трудником особого отдела армии, который курирует наше учебное учреждение. Ему расскажете о фривольных гражданках бывшего социалистического лагеря и их демократических принципах распространения венерических заболеваний.

Видя подобную картину, которая со стороны руководства школы, могло перерасти в прямое столкновение двух идеологий и государств, ребята, поспешили ретироваться. Они не стали ждать жестокой битвы с политическими и общеобразовательными «Титанами».