Золотинка - [8]

«Впрочем — решил урка, — им пора переходить от теории к практике, приучать к блатной жизни. Обстановка сегодня подходящая. Городские подошли ближе, на руке старшего блеснуло стекло.

«Котлы», — екнуло сердце у Сявого. Он выступил вперед и загородил дорогу чужакам, те остановились.

— Кто такие, откуда и куда идете?

— Мы ходили на море, автобуса не дождались и идем пехом, — простодушно ответил младший.

— Дорога не куплена, по ней любой прохожий имеет право ходить, — заявил старший. Он поднял руку и отер ладонью пот со лба. На запястье ремешком прикреплена пластмассовая коробка.

«Компас», — констатировал про себя главарь, — хотя и его возьмут барыги. Женька мигнул Выборнову, и тот произнес заготовленную речь:

— Пацаны, за проход, проезд по нашей земле берется пошлина. Платите и ступайте своей дорогой, нет денег — дайте что-нибудь взамен.

— У нас только мелочь на дорогу, — сказал младший и вынул из брючного кармана медяки.

«Не жили богато и не хрен начинать», — поморщился урка и хищным взглядом прицелился к рюкзаку.

— Возьмите, — старший подросток снял с руки компас и протянул Женьке. Тот, помня уроки старшего брата, прибор не взял. Кто знает, как дело повернется. Не стоит вешать на себя статью. Он скомандовал Выборнову:

— Забери!

Витька взял компас и положил в карман.

— Это плата за одного прохожего, — произнес он.

— У нас ничего нет.

— Отдайте рюкзак, — посоветовал Сявый. Старший подросток отступил в сторону.

— Рюкзак принадлежит отцу.

— Перебьется отец, время не военное.

— Рюкзак я не отдам.

— Не отдашь, — гнусаво повторил Женька. Он уже считал рюкзак собственностью, трепыханье жертвы ему не понравилось.

— Серый, пусти ему юшку!

Сергею стало жаль ребят, попавших в жесткий переплет. Он незаметно переложил свинчатку из вспотевшей правой ладони в левую и подступил к подростку. В глазах того блестели слезы, руками он вцепился в рюкзак и не пытался защищаться.

— Снимай рюкзак, фраер, врежу и в воздухе переобуешься!

Паренек был старше и крупнее самозваного таможенника. Повстречайся они в другом месте и, как сказать, кто взял бы верх. Увы, рядом маячил детина. Тяжелый, презрительный взгляд чужака уперся в переносицу хулигана. Сергей ударил кулаком в подбородок противника, тот всплеснул руками и рухнул.

— Городским здесь шляться запрещено, — злорадно приговаривал Витька, избивая младшего мальчишку.

Сергей содрал с лежащего, плачущего пацана рюкзак. Удивительно! Младший падал под ударами Витьки, поднимался ванькой-встанькой и не пикнул, лишь неотрывно таращился на остервеневшего драчуна и вытирал кровь из разбитого носа и размазывал по лицу.

— Атас, делаем ноги! — скомандовал главарь, заметив на трассе легковой автомобиль. За поворотом он забрал у пацанов компас и рюкзак.

— Барыгам толканем и будем с наваром, — хихикнул Сявый. По дороге в поселок он брюзжал на мальчика:

— Почему ты бил ладонью без свинчатки, пожалел?

— Рука затекла, — оправдывался пацан. Он явственно представил ненавидящий взгляд старшего подростка, окровавленную физиономию младшего, и ему стало не по себе.

— Никакой жалости! — остервенел урка, — бить до потери пульса, до полусмерти. Лучше стоять над врагом, чем лежать под ним.

У дома Захаровых стояла «полуторка». Урчал мотор, из выхлопной трубы тянулся синий дымок.

— Сережа, поехали с нами в лес, — пригласил его дед Артамон, закидывающий лопаты в кузов.

Мальчик пожал плечами.

— Сейчас в лесу пусто, нет грибов, ягод.

— В лесу пусто не бывает, прервал его дед, — зимой и летом он полон жизни. Главное, ее примечать. Я собрался разбить палисадник у дома, мы с внуком Валеркой едем за саженцами, сигай в кузов.

Пацан ухватился за край борта, уперся ногой в скат и перевалился в кузов. На его полу, подстелив ватник, сидел ровесник Валерка. К ним заглянул шофер.

— Пострелы, держитесь крепко и не вставайте на ноги. На кочке или ухабе можете вывалиться.

Кто станет следовать таким советам. Едва грузовик тронулся, ребята поднялись и ухватились за передний борт, «полуторку» швыряло на ухабах, она проваливалась в ямы и рытвины. Грунтовая дорога была разбита машинами и изъедена весенними ручьями. Грузовик подъехал к опушке и свернул на лесную дорогу. Молодые, малорослые лиственницы, покрытые зеленой хвоей, проплывали мимо. Машина выехала к противопожарной просеке, прорезанной бульдозером. За ней чернел мертвый лес. Обугленные стволы деревьев, опаленные скрюченные ветви кустарника были укором беспечному человеку, пожар произошел давно, но север не юг и лес оправлялся от бедствия с трудом. Землю устлал мох, горелые пни нежно кутала вечнозеленая брусника, кое-где пробились пучки пырея. Много лет потребуется северной чаще, чтобы залечить нанесенные огнем раны.

Грузовик остановился на развилке. Дед Артамон открыл дверку и затянул в кузов.

— Валерка, Сергей, вы не вывалились?

— Нормально.

— Сейчас спустимся в долину, там растительность изобильней. Будем искать молодые прямые березки, тополя и рябину. Кусты шиповника и жимолости выбирайте средние и отдельно стоящие.

В долине густо пахнуло отстоявшимся теплом и ароматом разнотравья. «Полуторка» встала у звонкого ручья. Далеко у вершины сопки спрятались истоки ручья Веселый Ключ.