Золотая Трансцендентальность - [25]

А защищённый неуязвимым адамантием Фаэтон — цел и невредим. Меч под животом, напоминание о скоропостижности смерти — невредим. Ноэтический прибор, управляющий доспехом по вражеской воле — невредим.

И побулькивающий под кирасой Молчаливый — тоже невредим.

РАЗГРОМ

Невесомым снегопадом со свода в заменившую воздух раскалённую плазму начала опадать нанотехнологическая мазь. Полимерные хлопья сцеплялись атом за атомом в эндотермическом процессе [26], питаясь теплом молекулярной толчеи, и плазма за неспешными "снежинками" остывала, становясь прозрачной. Фаэтона перевалило на спину. Доспех, верный друг, обернулся идеально подогнанной по размеру тюрьмой. Вокруг растекалась лужа выжившего Ксенофона. Фаэтон безучастно смотрел, как снегоподобные кристаллики покрывали забрало и обугленные развалины вокруг белым, рыхлым слоем. Воздух очистился, стало видно дальние переборки.

Мостик даже где-то уцелел: дальняя окружность балконов заслонила кое-что от взрыва. Чувствительные занавеси сработали как надо — почувствовав избыточное давление, они обратились на несколько долей секунды в нестабильные энергоинертные оболочки. Недолгого их существования хватило, чтобы уберечь некоторых манекенов экипажа (включая Руфуса, первого пса на Марсе), важнейшие иерархии управления — и немалый объём нептунской плоти заодно.

Услышав из-под тела Фаэтона зов нептунца, голубая жижа, капля за каплей, с балконов и из разбитых мыслительных коробов попа́дала на опалённый пол, потекла в центр. Ксенофон себя собирал.

И от Фаэтона кое-что осталось. В душе он напоминал этот самый зал, плод его трудов: по краям что-то сохранилось и даже осторожно теплилось — но стараясь не трогать сосущую пустоту в сердцевине.

Не по Аткинсу он горевал, хотя его смерти отнюдь и не радовался. Аткинс погиб отважно, в пылу боя, и запасной Аткинс, который проснётся на Земле, хоть и не будет помнить о схватке, принял бы такую же смерть не дрогнув — как солдат до мозга костей.

По Диомеду Фаэтон скорбел. Друг с Нептуна, некстати завязший в Ксенофоне, не пережил первого залпа. Нептунцы не тратились на ноуменальный резерв — они и без того концы с концами сводили еле-еле, и ведь даже если и были у Диомеда копии — их наверняка поглотил Ксенофон при слиянии, чтобы и возможности не оставить оспорить титул владельца Феникса.

Теперь Диомед мёртв. "Отомщу" — поклялся Фаэтон. Убью Ксенофона, Молчаливого, Ао Варматира — любого, как бы он не звался.

Так кругом ходила его мысль — старательно обходя обугленную пустоту на месте сердца.

Пока голосом в шлеме о себе не напомнил Ксенофон:

— Корень всех твоих мук — ребячья вера в непогрешимую мудрость Софотеков. Ты непрерывно твердил себе — "я помню, Софотек — не божество", твердил — "я знаю, и у них есть рамки" — не так ли? Теперь сокрушаешься — почему же эти гении меня не поддержали, почему не выручили корабль? Машины не оправдали твоей в них веры. Аткинс не оправдал твоей в него веры. Явившись в материальном теле, он совершил просчёт.

И ты не оправдал своей веры — веры в будущее, в своё благородное предначертание. Не смей отрицать сказанную мной правду, даже в мыслях. Я могу читать мысли. Ты знаешь, что я прав. И я знаю.

Фаэтон попытался перезагрузить фильтр восприятия — только чтобы заткнуть ненавистный голос. Сколько власти над доспехом осталось?

К видеоканалам и программам-анализаторам доступ был — Ксенофон либо не смог его перекрыть, либо ему вообще наплевать. Под Фаэтоном мерцала нептунская мозговая активность. Молчаливый обменивался сигналами с остатком массы, текущей к нему по заснеженным, чадящим плитам надломленной палубы.

Новая связка сигналов отправилась через ноэтическое устройство в броню, и дальше, в рассудок корабля. Палуба наклонилась, притяжение слегка усилилось — Феникс разворачивался.

Что задумал Ксенофон?

Программа расшифровать приказ Ксенофона не смогла. Его мысли — до сих пор загадка, но, зато, их стало ощутимо меньше. Ксенофон растерял в бою немало тела, и сейчас его коэффициент интеллекта упал до уровня чуть выше среднего — 350–400 баллов. Очевидно, он хотел слиться с остальным телом и использовать его вычислительные мощности, которых бы и на Софотека хватило.

Что он приказал кораблю? Да, мысли Ксенофона не расшифровывались, но где-то же на пути сигнал должна прятаться матрица, переводящая приказы в понятный кораблю формат? Фаэтон снарядил поисковую программу…

Прошла секунда. Остатки Нептунца катились кочевым озером по снегу, по саже, по трещинам, обтекая, переваливаясь через раскрошенные опоры драпировок, между органов манекенов, смыкаясь вокруг оплавленных постаментиков столов. Жидкость приблизилась к окоченевшему Фаэтону.

То ли любознательность, то ли злость, то ли вызванное нерешённой задачей запоздалое въедливое упорство дёрнуло Фаэтона пересмотреть запись битвы. Почему у Аткинса рассыпались щиты и оружия? Чтобы разобраться, сенсорного массива Фаэтона должно хватить…

Детекторы нейтрино и слабо взаимодействующих частиц показали неоправданные скачки во время схватки — включая момент, когда Аткинсу отказали щиты и оружие из псевдоматерии. Такого же рода сгущения частиц скопились у ноэтического прибора, мыслеинтерфейсов наплечника и переключателей мыслительных узлов на устоявших балконах.