Золотая сеть - [47]

— Мне хотелось бы думать, что наша помолвка по-настоящему начинается сегодня, — продолжал граф. — Вы для меня не простая гостья. Как вы думаете, сможете ли вы называть меня по имени — Эдмунд? И могу ли я звать вас Александрой?

— Если вам так хочется, милорд, — с сомнением промолвила она. Ей всю жизнь внушали, что называть по имени можно только братьев, сестер и слуг.

— Но вам это не слишком удобно? — Лорд Эмберли остановился и повернулся к ней. Как близко он стоит, аж дыхание перехватывает!

— Да, — призналась Александра. — В моей семье это не принято. Мама и папа не называют друг друга по именам. Но пусть будет так, если вы того желаете.

— Совсем не обязательно. Вы согласились со мной только потому, что я мужчина? Но это же неправильно. Вспомните, что говорила вам моя мать в театре — она несомненно права. Вы не должны уступать мне лишь потому, что я ваш жених или муж. Уступайте только тогда, когда вы согласны со мной. Иначе не соглашайтесь, спорьте, даже бейтесь за то, чтобы отстоять свою точку зрения, если понадобится. — Граф улыбнулся ей, в его голубых глазах плясали веселые искорки.

Но Александра не разделяла его веселья.

— Как такое возможно? — В голосе ее зазвучали горькие нотки. — Все наше общество и религия основаны на подчинении женщин отцам и мужьям. Разве может быть иначе?

— Думаю, да. Я не согласен с вашим взглядом на Святое Писание, если вы именно из него почерпнули свои идеи. Мне кажется, женщина была создана равной мужчине. Адам умирал от скуки, пока не появилась Ева, разве нет? И вовсе не потому, что ему некем было повелевать. Вокруг него был целый мир самых разнообразных созданий, которыми он мог бы командовать. Но ему была нужна подруга, кто-то, с кем он мог побеседовать и отточить свой ум, с кем он мог поспорить, побороться, посмеяться. Кого он мог любить, наконец. С чего это меня вдруг потянуло на проповедь, а?

— И все же, — спокойно возразила Александра, — когда мужчины решают, что женщина должна выйти замуж, у нее фактически не остается выбора. Когда мужчины решают, что честь диктует определенные правила поведения, эта самая честь ставится выше желаний женщины.

— Вы о себе говорите? — спросил граф, сразу став серьезным. — Полагаю, вы действительно были вынуждены согласиться на эту помолвку. Но вынудили вас главным образом обстоятельства, а не мужчины. Ваш отец давил на вас? Вы сказали «мужчины», а не «мужчина». Я — второй из них? Или Доминик? Может, в ваших словах есть доля правды. Да, несомненно, есть. Надо признать, мы слабые создания. Иногда очень трудно, практически невозможно, решить, что хорошо, а что плохо. В этом и состоит проблема.

В ответ Александра лишь гордо подняла подбородок.

— Однако с чего это мы с вами полезли в такие дебри? — вернулся он к первоначальной теме. — По-моему, весь вопрос заключается в том, будем ли мы по-прежнему называть друг друга «милорд» и «мисс Парнелл» Или нам уже можно перейти на «Эдмунд» и «Александра». Пока мы можем обойтись формальным обращением, потому что таково, похоже, ваше желание. Но только не после свадьбы. То есть я хочу сказать, что буду настаивать на обратном. Даже представить себе не могу, что я называю свою жену «леди Эмберли» или «миледи».

— Зовите меня Алекс! — выпалила Александра. — Так меня Джеймс называет. Мне это имя больше нравится.

— Тогда пусть будет Алекс, — улыбнулся лорд Эмберли, взяв ее под руку. — Спасибо. Это большая честь для меня, раз, кроме вашего брата, вас никто так не называет. Вы любите его, да?

— Он самый дорогой для меня человек во всем белом свете. Многие недолюбливают его, потому что он слишком серьезен, замкнут, молчалив и частенько бывает циничным. Видите ли, он потерял веру в людей — это самое ужасное, что может случиться с человеком. Но я знаю, какой он на самом деле. И каким был.

Лорд Эмберли помолчал немного. Они стояли и смотрели на радугу в брызгах мраморного фонтана, расположенного на самом краю сада.

— Я успел заметить, что он тоже обожает вас, — проговорил граф. — Я очень рад этому. Думаю, приятно пробудить в вашей душе любовь и доверие, Алекс.

Она вздрогнула, услышав свое имя, слетевшее с его губ. Словно он поцеловал ее.

— Боюсь, у меня слишком мало друзей, — вздохнула Александра. — Джеймс был для меня всем. Я изливала на него всю свою любовь, Эдмунд.

Его имя вырвалось у нее в самом конце фразы, девушка смутилась, высвободила свою руку, подошла к фонтану и подставила ладонь под веселые струи воды.

— Завтра я покажу вам дом, — раздалось у нее за спиной. — Надеюсь, вы полюбите его так, как люблю его я.

В голосе графа слышалась грусть.

Глава 10

У Мадлен было такое чувство, что улыбка приклеилась к ее лицу. Она не сумела бы избавиться от нее, даже если бы захотела. Девушка упрямо болтала, несмотря на односложные ответы своего спутника. О чем еще можно с ним поговорить? Она припомнить не могла, чтобы у нее когда-нибудь кончились темы для беседы. Обычно речь лилась непрерывным потоком из нее и вокруг нее. Но с другой стороны, ей никогда еще не доводилось встречать такого собеседника, как мистер Парнелл: молчаливого, хмурого и волнующе красивого.