Золотая медаль - [51]

Юля подошла в коридоре к Нине.

— А знаешь, Марийка до сих пор сидит! — с тревогой промолвила она.

— Трудная же задача! — ответила Нина. — Даже я и то сначала не знала, как ее решить.

За десять минут до конца урока вышло еще несколько учеников, и по их веселым лицам можно было судить, что они тоже успешно справились с работой.

Вышел и Мечик Гайдай.

— Решил? — бросилась к нему Юля. — А что с Марийкой?

— Нет, не решил, — мотнул головой Мечик. — Увидел, что напрасные старания, и просто подал тетрадь. Да и Марийке угрожает цейтнот!

— Что ты говоришь? Ну, как это можно?

— Ты — о Марийке? Пнется изо всех сил, а до сих пор не решила. Сидит.

Юля взволнованно ходила под дверью класса. «Неужели и Марийка не решит задачу? Неужели в чем-то ошиблась?»

Все больше у девушки росла тревога за подругу. Глянула на Нину. Та спокойно стояла у окна и жевала пирожок.

«Как она может сейчас есть? — с досадой подумала Жукова. — Неужели ей безразлична Марийка?»

Юля вспомнила, как выросла в последнее время Марийка, вспомнила про ее успехи в учебе, и потому в особенности мучительной была мысль, что подруга и может не решить задачу.

Обеспокоились и другие ученики.

— Что с Полищук? — спрашивал Вова Мороз. — Похоже на то, что она не успеет!

— Говорю же — попала в жестокий цейтнот! — сказал Мечик. — Преждевременно захвалили девушку. В таком случае надо честно, по моему примеру — сдаться на милость победителя.

Юле очень хотелось крикнуть на него: «Замолчи, дурак!», но она сдержалась, хотя внутри все кипело. И вдруг она увидела, что Варя Лукашевич, красная, как пион, быстро подошла к Мечику:

— Как некрасиво! Как некрасиво вы сказали! Вам что, будет приятно, если она получит двойку?

Это было так неожиданно, что все затихли. Тем более неожиданно было для Мечика. Первые секунды он не знал, что сказать, и схватился рукой за воротничок, будто он душил его. Потом быстро оглянулся вокруг. Встретил насмешливые взгляды одноклассников — ребят и девчат. Понял — все на стороне Вари.

— Если вам некрасиво, то не слушайте, уважаемая молчальница! — в конце концов смог выдавить из себя. — Рад услышать ваш голос!

Нина видела все это, слушала разговор, ощущала, как искренне волновались за Марийку ее товарищи. Странное чувство сжимало ей грудь — было такое впечатление, будто она стала вдруг чужой для этого коллектива. Ее не видят, не разговаривают с нею — чужая, незнакомая, посторонняя!

Холодные мурашки пробежали по спине. Девушка вздрогнула, ей страстно захотелось ощутить прикосновенье плеча любого из этих юношей и девчат, почувствовать от них хорошее, дружеское слово.

Нина наскоро проглотила остатки пирожка и подошла к товарищам. В эту минуту она больше хотела бы увидеть возле себя Марийку. Представила, как сидит сейчас там, за дверью, ее подруга и никак не может закончить задачу. «А что если бы такое произошло со мной?»

На миг показалось, что это не Марийка, а она сама, Нина, безнадежно сидит над черновиком и слышит голос Татьяны Максимовны: «Подавайте тетради, урок кончился. Вы, Коробейник, тоже не решили задачи?»

Большие настенные часы в коридоре показывали, что до конца урока осталось три минуты.

— Ну, теперь — все! — промолвила Жукова. — Ах, жаль Марийки!

И сразу же после этих слов из класса вышла Марийка. Ее окружили с радостными и тревожными вопросами:

— Подала?

— Решила задачу?

— Почему так промедлила?

Марийка развела руками:

— Чего вы волнуетесь? Все в порядке. Пришлось немного посушить голову. У меня же, вы знаете, к тригонометрии не очень блестящие способности.

— Ну, поздравляю! — сказала Нина. — А Юля уже совсем решила, что ты не успеешь закончить.

Мечик элегантно кланялся:

— Рад, что мой прогноз не оправдался. Я пророчил тебе не совсем приятное для шахматиста состояние!

Прозвучал звонок, мимо учеников с грудой тетрадей прошла Татьяна Максимовна.

Дежурной сегодня была Нина. Она вошла в класс, отворила форточку и, проходя мимо стола, увидела на нем газету.

«Забыла Татьяна Максимовна!» — подумала девушка и взяла газету. Под нею лежала ученическая тетрадь. На обложке стояла фамилия Полищук.

— Марии! — вырвалось у Нины.

Она поняла, что газета случайно прикрыла тетрадь, и Татьяна Максимовна не заметила ее.

У Нины почему-то очень заколотило сердце. Надо сейчас же догнать Татьяну Максимовну и отдать ей тетрадь. Если это сделать чуть позже, учительница уже тетради не примет.

Нина быстро перелистала страницы. Вот оно… «Контрольная работа по тригонометрии». Задача… А это что? «Первый способ…» «Второй способ…»

Кровь застучала у Нины в висках. Вот почему Марийка так долго сидела над задачей! Она решила ее двумя способами!

Девушка осмотрелась. В классе никого не было. Положила тетрадь снова под газету… Пройдет еще каких-то десять минут… Полищук получит двойку, как за невыполненную контрольную работу.

На протяжении нескольких секунд перед Ниной мелькнули в воображении лица Юли, Вовы Мороза, других учеников, которые волновалось под дверью класса, ожидая, решит ли задачу Марийка. Мелькнула фигура самой Марийки, когда она вышла из класса, — спокойная, с чувством удовлетворения от успешно выполненной работы. И уже совсем неожиданно прозвучал голос отца, ярко припомнились его серые глубокие глаза. «Чтобы не осталось в сердце ни одной капли этого свинства…» Кажется, так он сказал?