Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских - [36]
Так я во всеуслышание рассуждал, давая волю острому языку. Преданные мужики хором отвечали: «Мы ваши, а земля наша». Одушевленный реакцией зала, показал пейзанам перст: «Усердно трудитесь на благо колхоза, а там видно будет». Мои слова дали надежду этим обездоленным людям, которые до моего приезда со страхом смотрели в капиталистическое будущее.
Говорил долго, но кратко. Мои слова падали в буколические уши, как капли дождя в омут пруда.
Наконец перешел к сути дела. «Кто виноват? Что делать? Как обустроить Россию?»
Хотя я литературный профессор, в ботанике знаю толк: у себя дома люблю в саду возиться. Кинул крестьянам мысль: пшеницу с нив выполоть и вместо нее посадить брюссельскую капусту. Да, этот овощ уродливой формы, но в нем много витаминов. Очень полезен для сварения желудка. Ассенизирует кишки. Его продажа новым русским даст большую прибыль. Обещал: «Все кулаками будете!»
Натруженные лица селян выражали глубокое внимание. Грамотные записывали мои слова в блокнот. А я продолжал ораторствовать, поясняя свои идеи прыткими примерами и памятными пословицами. Особенно уместно цитировал кусочки народной мудрости, когда перешел к вопросу об образовании: «Без науки сохнут руки», «Ум хорошо, а сто — кайф». Строго взглянув на директора школы, разинул рот: «К вам обращаюсь я, провинциальные педагоги. При Советах вы сеяли глупое, злое, преходящее. Теперь настали другие времена. Бронепоезд № 14–69 сошел с рельс. Цемент потрескался. Закаленная сталь заржавела. Поднятая целина упала. У настоящего человека выросли ноги. Каждый учитель может преподавать кто во что горазд».
Я уселся на моего интеллектуального конька-горбунка и воскликнул: «Сегодня без компьютера ни-ни!» Посоветовал деревенщине подключиться к Интернету. Мужики загудели. Я: «У меня компьютеры тоже сначала вызывали недоверие, но теперь я барабаню на них и дома, и в университете, и рассылаю e-mail'ы во все пять континентов». — «Мели, Емеля», — пробурчал кривой детина в первом ряду и высморкался в ладонь. Видимо, это был деревенский дурак, без которого ни один колхоз смеяться не может. Я не смутился репликой грубияна и пояснил свою мысль очередной поговоркой: «Трудно в бою — легко в строю». То была известная фраза Герхарда фон Хакена, сказанная им в разгар Аустерлицкого сражения.
Сияя сигаретой, ссумировал серию советов сельским слушателям: «Повинуйтесь начальникам, поставленным над вами, регулярно ходите в церковь, вкалывайте, как ослы, и тогда вашим трудодням придет конец».
В заключение помянул молодое поколение, про которого кинул клич: «Родители! Учите отпрыщей читать-писать ланкастерским методом! Да здравствует ликбез!»
Тут раздалась такая овация, что я временно оглох.
Директор поманил мальчика-с-пальчика, сидевшего на коленях у папы. Соломенные волосы, глаза-василиски… То был отличник деревни, который к моему визиту специально сочинил оду на демократические реформы, в стиле vox populi.[136]
Я очаровательно улыбнулся.
— Здравствуй, литературный человечек. Давай-валяй-читай для дорогого гостя.
Юный поэт побледнел от вдохновения и с чувством продекламировал восемь самобытных строк:
Я хлопнул мини-Есенина по непокорным вихрам.
— Хорошо зубри и дальше! Если из тебя выйдет толк, дам тебе вольную. Привезу в Соединенные Штаты, устрою бесплатную стипендию. Будешь учиться в Мадисонском университете за счет американского налогоплательщика.
Действительно, стихи так мне понравились, что я тут же запомнил их наизусть. Плюс пока поэтик пищал на сцене, я занес трогательный текст в «Palm Pilot». Когда вернусь в Иллинойс, напечатаю его в журнале «Sintagmata Slavica» — будет научная публикация.
Затем в сопровождении патриархов проследовал на танцплощадь Пятидесятилетия Октября, где в честь меня устроили народное гулянье. Этот старинный ритуал был зрелищем, достойным кисти Венецианова.
Свидригайловцы разделились на гендер-группы и начали плясать. Под залихватский аккомпанемент фисгармошки девки хоровод водили, с музыкальными визгами вокруг меня вертелись. Их чистые, звонкие голоса заставили меня прослезиться:
Девкам отвечали парни, стоявшие выпятив пах, как петухи:
Потом самодеятели и самодеятельницы исполнили народные танцы «казачок», «каннибальчик», «ковбойчик». Некоторые молодухи были очень пышные. Кровь с киселем! Я едва успевал глазами вращать, следя за их округлыми формами.
Меня завлекли плясать. Роланд Харингтон не упал лицом в грязь! Искусно гикая, весело выделывал пресложные па и пируэты. Пока пальцами щелкал, сапогами танцплощадь топтал, вспоминал сцены из русских романов, в которых герои охмуряют героинь на балах и балетах. По моим членам пробежало пламя литературных ассоциаций. Я почувствовал, как во мне начинает расти эйфория от дружеского дионисийского радения со смердами двадцать первого века.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.