Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских - [25]
Закатив рукав куртки, взглянул на именные часы «Gucci» (подарок от Умберто Эко). Пора спешить на рандеву!
Я надел носки, натянул сапоги и направился к выходу, отгоняя от лица сгустки эктоплазмы: по просьбе гостей Роксана Федоровна занималась комнатной левитацией. Перед тем как закрыть за собой дверь, оглянулся. Над паркетом, пыжась в позе «лотос», грузно парила хозяйка дома. Угар раута!
Из деликатности не прощаясь с чародейкой-Водолейкой, вышмыгнул на лестницу и стремительно скатился через восемь пролетов во двор. Там в свете разбитого фонаря чернел длинный «Мерседес». Рядом, как страж, стоял массивный шофер с сигаретой в руке и автоматом в зубах. Не говоря ни слова, он шаркнул плоской стопой и распахнул дверь автомобиля.
Я водрузился на заднем сиденьи. Меня обдал волнующий запах духов. В лимузинной темноте мерцали два женских глаза.
— Краб, отвези нас в ближний коттедж, — приказала Флоринда и положила горячую ладошку на мое бедовое бедро.
Я вопросительно кивнул на крутой затылок водителя.
— Не волнуйтесь, Крабик нас не выдаст. Он немой: мой муж отрезал ему язык.
Скорее ободренный, чем устрашенный, я придвинулся к соблазнительнице (та прерывисто задышала) и начал с ней страстный телесный диалог.
Ехали долго. Глухие подмосковные улицы, глухие подмосковные леса… Бесшумные дворники сметали с ветрового стекла первые снежинки сезона. Мощная машина гладко скользила по рвам и рытвинам отечественной дороги. Рядом со мной шуршала Флоринда.
На 67-м километре «Мерседес» сбавил ход. Среди лесных стволов оскалился знак «череп и кости». Мы свернули вбок.
Темноту разрезали лучи-мечи прожекторов. Ночь превратилась в день. За окном архитектурными кошмарами проплывали кирпичные крепости, украшенные греческими колоннами и порочными куполами.
Флоринда вынула руку из моего кармана и сделала небрежный жест.
— Муж вкладывает доход от казино в недвижимость. В этих коттеджах он поселил своих сообщников. Вот тут живет Комар, там — Клоп, за пригорком — Клещ.
— Какие колоритные имена. Прямо собрание насекомых!
— Эти насекомые очень опасны. Их укус бывает смертелен.
Краб подрулил к трехэтажному бункеру в форме бутылки. Зловещие амбразуры и зубастые стены придавали ему сходство с палатами Малюты Скуратова. Из готической конуры напротив выбежала свора ротвейлеров. В унисон свирепо лая, псы встали на задние ноги сатанинским почетным караулом.
— Представляю: питомцы моего мужа. Единственные его друзья, можно сказать. Как видите, они ученые. Предупреждаю, им ведом вкус человеческого мяса.
Я спустил окно, высунулся из «Мерседеса» на три четверти и, как часто делаю в минуту восторга или волнения, исконным русским жестом разорвал на груди шелковую майку «Tommy Bahama»:
Краб разогнал блатных Русланов очередью из автомата. Мы вылезли из машины. Холодный воздух пах порохом и псиной. Я членораздельно размял свое сильное, но затекшее тело.
У бронированной двери бункера моя спутница поблагодарила верного немого за усердную службу.
— Надеюсь, ваш супруг сейчас не дома, — сказал я, пока Флоринда набирала дверной код. — Не хочу нарушать семейное спокойствие в столь поздний час.
— Не волнуйтесь, профессор. Он уехал в карательную экспедицию и вернется лишь завтра.
Мы вошли в громадные, во весь первый этаж хоромы, уставленные золотой дизайнерской мебелью. На стенах висели абстрактные пейзажи модных художников, полы были покрыты персидскими коврами. Посреди хором плескался бассейн, окруженный хрустальными кадками с пальмами. Своими контурами комнатное озеро напоминало вопросительный знак. Вдруг я изумился: рядом с бассейном стояла молодая обнаженная женщина, держащая на плече кувшин.
То была статуя из розового мрамора. В чертах и прелестях каменной красавицы я узнал Флоринду.
— Мать мою! Какое прекрасное сходство!
Хозяйка бункера с удовольствием выслушала мое восклицание.
— Правда, здорово? Подарок от моего супруга на праздник 8 марта. Он заплатил за это дело 50 000 долларов.
У ног статуи зверским контрастом разлеглась шкура белого медведя. Я атлетически нагнулся и тронул пальцем густую шерсть.
Флоринда вздохнула полной грудью.
— Бедный мишка! Муж застрелил его на сафари в Арктике. Когда он привез свой трофей, я от жалости расплакалась.
— У вас доброе бабье сердце.
Растроганная зеленоглазка направилась к похожему на стеклянный орган бару, занимавшему целую стену.
— Что бы вы хотели пить?
— Я со студенческих лет потребляю коктейль «АК-47».
— Ой, как интересно!
— Рецепт простой: треть водки, треть виски, треть джина. На поверхности огненной смеси должна плавать половинка виноградины, символизирующая пулю. — Для эмфазы я цыкнул зубом.
Флоринда начала приготовлять мой любимый напиток, а я осел на пухлый пуф и роскошно закурил, не сводя глаз с ее изысканной, как виолончель Котовой, фигуры. Приятно смотреть на красотку, которая занимается хозяйством, чтобы угодить мужчине, особенно когда этот счастливец — я…
Из подпольных динамиков в комнату итальянским сиропом втекал голос Андрэа Бочелли. Признаться, мне нравится музыка тосканского гугнивца: как многие жестокие мужчины, я чуть-чуть сентиментален.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.