Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских - [23]
— Живой души, вы говорите? Хорошо сказано… В ваших словах есть большая доля истины, которая, быть может, сокрыта от вас самого. — Старец шлепнул себя по темени. — Не хотите ли потрогать мой череп? Вы убедитесь, что моя шишка магнетизма столь же высока, сколь и широка.
— Вы смеетесь!
— Отнюдь!
Фридрих осторожно погладил старческую плешь.
— Да, поверхность очень неровная.
Спаситель и спасенный помолчали.
— Сударь, вы намекнули, что когда-то были большим начальником, — сказал наконец Фридрих. — Однако в настоящее время вы обретаетесь вдали от роскошных дворцов, в которых живут сильные мира сего. Позвольте задать вам вопрос. Чем вы занимаетесь сейчас?
— Я чудотворец. Почти все мое время уходит на мистические изыскания. Должен однако признаться, что временами мне бывает скучно в этой провинции. — Старец улыбнулся до странности знакомой улыбкой. — Иногда я чувствую себя, как господин Онегин в первой главе одноименного романа!
Фридрих вздрогнул. Он не ожидал услышать в таежной глуши имени своего любимого героя. Впрочем, с присущей светскому человеку умственной ловкостью он тут же оправился и продекламировал:
Даже не моргнув, патриарх отозвался цитатой из того же произведения:
Фридрих офигел. Он узнал строки из утраченной десятой главы романа, в которой Пушкин описывал своих друзей-декабристов, их разговоры и заговоры. За несколько лет до этого поэт послал ему текст на апробацию в Сибирь. Когда Фридрих дал ему знать, что глава прекрасна, но опасна, автор бросил ее в огонь болдинского камина из соображений конспирации. Рукопись сгорела. Даже шеф жандармов граф Бенкендорф, прекрасно осведомленный о самых сокровенных творениях и похождениях Пушкина, не подозревал о существовании этой главы.
Услышав тайный текст из уст незнакомца, Фридрих еще больше утвердился в мнении, что найденный им в яме седобородый крестьянин на самом деле вовсе не крестьянин и может быть даже вовсе не седобородый.
Но кто же был этот человек? Где он научился говорить по-французски, да так изысканно? И почему он все время так ласково, ангельски улыбался?
Ответ на эти вопросы могла дать только жизнь.
Спаситель и спасенный подружились. Последний пригласил первого к себе в скит, который находился неподалеку от места происшествия.
— Voulez-vous continuer cette conversation chez moi autour d’une tasse de thé au ginseng?[85]
— J’en serai ravi, monsieur.[86]
— Appelez-moi dédouchka.[87]
Это было началом большой мистической дружбы. Каждый день, несмотря на ревнивое рычание росомашки, декабрист ходил в гости к патриарху, который стал для него чем-то вроде учителя, если не папызаменителя (отец революционера, трижды Герой Российской империи генерал Герхард фон Хакен проживал, если можно так выразиться, по адресу Валгалла, улица Солдафонская). Со своей стороны Friedrich’s father figure[88] относился к декабристу с необычайной нежностью и, похоже, видел в нем будущего продолжателя своего дела — чем бы это дело ни было.
Скит был обставлен скромно, но скупо. Как некий северный робинзон, его обитатель использовал подручные и даже подножные материалы, чтобы обустроить свой уголок азиатской России. Из трупа мамонта, выкопанного им из-под слоя вечной мерзлоты, он смастерил мебельный гарнитур: гардероб из черепа, этажерку из ребер, кресло-качалку из таза. Тихо шатаясь в последнем, старец любил рассуждать о тайнах природы и мироздания, выказывая большую оригинальность ума.
— Бог сделан из электричества, — заметил он однажды Фридриху, который тут же отпал от такой передовой идеи.
В другой раз отшельник извлек из-за пазухи миниатюру с портретом Наполеона.
— Это был самый замечательный человек, кого я знал, — прошептал он, — но даже его гений не смог совладать с Небесным Энергетиком.
Друзья разговаривали дни и ночи напролет, обсуждая научно-мистические вопросы и хлебая женьшеневый чай из мамонтовых коленных чашек. В результате этих дискуссий декабрист пришел к заключению, что вся его жизнь до той памятной прогулки по тайге была лишь неким прологом к неким великим свершениям. От безмятежного детства в родовом имении Свидригайлово до безмятежной службы в кавалергардском полку, от мятежных страстей в постели неверной Nadine до мятежных действий на Сенатской площади судьба Фридриха складывалась так, что он неизбежно должен был переступить порог скелетистого скита с электрическим дедушкой внутри.
В беседах и бдениях прошли годы. Однажды где-то в середине девятнадцатого века почтовый голубь доставил Фридриху письмо следующего содержания:
A Monsieur le colonel Friedrich von Haken
Sibérie
Je prends la liberté de vous proposer, mon colonel, de venir prendre le thé chez moi, ce soir après 7 heures; vous y trouveriez une société de plusieurs fantômes électriques, qui pourrait vous intéresser.
Dédouchka[89]
Фридрих велел росомашке не кусаться в его отсутствие, надел лыжи — дело было зимой — и устремился в знакомую чащу.
В четверть восьмого, когда тайгу уже покрыл мрак, декабрист постучал в дверь скита, представлявшую собой спинную лопатку мамонта. На сей раз, однако, он не услышал знакомого дедушкиного голоса, произносящего с версальским прононсом: «Entrez, s’il vous plaît».
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.