Золотая империя - [218]

– Нет, – хмуро ответил он. Джамшид сделал шаг назад, снова встав между Нари и Манижей. – Я не отступлюсь от своей сестры. Я не отступлюсь от своего народа и своего города. И мне совершенно очевидно, что ты враг всем троим.

Его слова растопили сердце Нари. Растопили уязвимость и страх, которые так долго сковывали ее, когда дело касалось ее самоопределения. Она была готова обнять его.

Если бы не тот очевидный факт, что этими самыми словами он мог запросто обречь их обоих на гибель.

Манижа не сводила с него глаз. В ее глазах мерцал огонь, не то отражение смертоносного дождя, которым она опаляла их дом, не то что-то более сокровенное – Нари не знала.

– А знаешь, мне ведь ничего не было нужно, кроме тебя, – проговорила Манижа. – Я мечтала увидеть тебя снова… все мои сны были об этом. Когда мне становилось особенно тяжело, я закрывала глаза и видела тебя в будущем, на троне, с внуками, играющими у твоих ног. Я представляла, как буду учить тебя исцелению. – Ее голос звучал поразительно спокойно, и, когда она снова обратила свое внимание на Нари, лицо Манижи все еще сияло, как будто она продолжала витать в грезах о будущем, которое никогда не наступит. – Ты будешь страдать сотню лет за то, что отняла его у меня.

На этих словах Дара развернулся и отошел в сторону, оставляя своего бойца одного. Он выглядел смертельно уставшим от семейных дрязг Нахид.

Это стало ошибкой. Едва он отошел от юноши – но был уже слишком далеко, чтобы подоспеть на помощь, – как с неба упала кровавая горящая сфера.

Она ударила солдата прямо в грудь.

Дальнейшее было слишком ужасно, чтобы описать словами. Склизкий комок прожег юношу насквозь, оставив на месте грудной клетки зияющую, гнойную полость. Единственное облегчение приносило то, что смерть пришла быстро. Солдат успел лишь коротко взвыть, от чего у Нари волосы на голове зашевелились, и умер. Еще одна жизнь оборвалась в ночи, далеко не первая и далеко не последняя.

Дара закричал, бросаясь к своему воину. Манижа оглянулась, и Нари вырвалась из рук Джамшида. Она схватила нож, который дала ей Акиса, повернулась к своей кровожадной тете…

Она и забыла, как быстр ее Афшин. В его руках возник лук и мелькнуло серебро. Что-то просвистело на ветру…

А затем в грудь ударила страшная боль, вышибив из нее весь дух.

Оглушенная ударом, Нари непонимающе посмотрела на Дару и покачнулась, не сразу сообразив, что лук, все еще направленный в ее сторону, и серебряное древко, торчащее из груди, связаны между собой.

Джамшид яростно взревел, но не успел сделать и двух шагов по направлению к Афшину, как Дара щелкнул пальцами, мгновенно обездвижив ее брата путами из густого дыма.

– Хватит, – тихо сказал Дара, и сталь в его голосе, казалось, заставила замолчать даже Манижу. Он закрыл глаза своему мертвому воину и продолжил, все еще не отводя от него взгляда: – Ты могла сдаться, Нари. Она предложила тебе хорошую сделку. Жизнь. А вместо этого ты решила обрушить на наш дом еще больше смертей.

От боли и предательства Нари потеряла дар речи. Он стрелял в нее. Дара смотрел ей в лицо и выпустил стрелу ей в грудь.

Больно, как же ей было больно! Когда она заговорила, пытаясь отрицать его слова, ее рот наполнился кровью.

– Это не… это магия крови. Манижа…

– Во дворце стоят корабли маридов! - взорвался Дара, и, когда он снова повернулся к ней, в его глазах бушевало горе. – Мы-то удивлялись, как Зейди удалось так быстро вывести свою армию к озеру. Все выжившие, как один, твердили одно и то же: корабли выходили из тумана, как по волшебству. – Он ткнул пальцем в жутковатый дау из костей и обломков дерева, выброшенный к противоположной стене. – Корабль, подобный этому, привел армию, которая уничтожила твоих предков. Армию, которая выследила, пытала и убивала мою семью. Мою младшую сестру, – его голос сорвался. – И ты привела их сюда. Ты сражаешься на их стороне.

– Афшин… – предупредила Манижа.

– Нет. – Дара дрожал, в его глазах стояли слеза, но голос звучал твердо. – Нет. Ты разрешила мне говорить, если речь идет о защите нашего дома, и я это делаю. Ты не единственная, кто может использовать имя Тамимы, – добавил он свирепо, прежде чем снова повернуться к Нари. – Я любил тебя, – прошептал он. – Я бы служил тебе до конца своих дней, а ты выбрала Кахтани.

До этого момента Нари никогда по-настоящему не боялась Дару – так, как сейчас, когда он медленно поднялся на ноги, распрямляясь, как загнанный в угол, побитый тигр. Тигр, которому не терпелось растерзать мир, посадивший его в клетку. Она потянулась к стреле. Если бы только она могла вытащить ее, она бы исцелилась. Она бы могла бороться.

Но едва потянув стрелу, Нари чуть не потеряла сознание от боли. Ее колени подкосились, и она упала.

– Я тебе не враг, – попыталась объяснить она. – Дара, пожалуйста…

– Если ты привела этих тварей в мой дом, то ты и есть мой враг. – Дара бросил на нее такой ледяной взгляд, что у Нари перехватило дыхание. – Я ведь все помню. Я помню ту ночь, когда я рассказал тебе о войне и о джиннах, истребивших мою семью и твоих предков. Я помню, как ты сказала, что рада этому.

– Я не это имела в виду, – задохнулась она.