Знатный род Рамирес - [54]

Тогда один из батраков, дюжий рыжеволосый детина с лошадиной челюстью, вообразив, что фидалго ругает их за то, что ворота недостаточно надежны, заскреб со смущенным видом в затылке.

— Прощения просим, сеньор фидалго… После случая с Рельо мы поставили другой засов и навесили новый замок… Ворота крепкие!

— Какой там замок! — гордо крикнул фидалго. — Говорят тебе, я разломал и щеколду и замок… Все в щепы!

Второй батрак, посмелей и похитрей, одобрительно засмеялся:

— Господи твоя воля!.. Значит, силушку приложили!

Его товарищ с убеждением подхватил, щипля щетину на могучем подбородке:

— Да-а, силёнка, надо быть, немалая!.. Это ж так дать. Ворота были крепкие! И новый замок навесили, вот как выгнали Рельо!

Услышав от двух таких богатырей похвалы своей силе, фидалго вновь обрел душевное равновесие; он сразу подобрел, заговорил почти отечески:

— Благодарение богу, взломать ворота я пока в силах. Но не мог же я тащить пьяного нахала через всю деревню к старосте! Неудобно! Потому-то я и звал, кричал… Чтобы вы его схватили и доставили в контору!.. Ну ладно, довольно об этом. Вот что, Роза, налей-ка этим славным ребятам по чарке вина… Надеюсь, в следующий раз они будут проворней.

Он действовал как старинный феодал, как настоящий Рамирес древних времен, справедливый и дальновидный сеньор, который журит своих людей за оплошности, но тут же прощает их, награждая в счет грядущих подвигов… Затем, вскинув трость на плечо, на манер копья, взошел по темной лестнице, ведущей из кухни наверх… Поднявшись к себе, он призвал Бенто и, едва тот появился, чтобы помочь фидалго раздеться на ночь, вновь пересказал свою эпопею, но в более мрачном, устрашающем варианте; впечатлительный старик так и застыл у комода с кувшином горячей воды, начищенными ботинками в руках и множеством полотенец на плече. На сеньора доктора напал Каско!.. Жозе Каско из Бравайса… Не узнав с пьяных глаз фидалго, Каско напал на него с огромным серпом и при этом орал: «Зарежем хрюшку!» И вот он очутился один на один с этим зверем, посреди дороги, с одной лишь тросточкой! Ему удалось вовремя отпрыгнуть в сторону, и серп вонзился в сосну… После этого фидалго сам бросился на пьяного и, орудуя тростью, стал в то же время звать на помощь Мануэла и Рикардо — пусть буян думает, что сеньор тут не один. Затем он оглушил Каско, тот попятился, отступил с ворчанием, пошатываясь…

— Что скажешь? Если бы мне изменило хладнокровие, пьяный дурак, пожалуй, застрелил бы меня!

Бенто, развесивший уши и не замечавший, что вода из кувшина каплет на ковер, удивленно заморгал:

— Да ведь у него был серп?

Гонсало с досады топнул ногой.

— Он напал на меня с серпом. Но впереди него ехал воз, на возу было ружье. Каско охотник, он с ружьем не расстается… Словом, благодарение богу, я цел и невредим, сижу с вами в «Башне», — хорошо, что в подобных случаях меня не покидает присутствие духа!

И он стал торопить Бенто с ужином: после пережитой встряски и борьбы с пьяным нахалом у него прямо-таки ноги подкашиваются… Утомление! Голод!.. И жажда!

— Особенно жажда! Получше охлади вино. Подай молодого и алваральонского, я сделаю смесь.

Бенто, судорожно вздохнув от волнения, налил воду в таз, разложил полотенца; потом заметил с глубокой серьезностью:

— Значит, сеньор доктор, у нас тут какое-то злое поветрие пошло. Точно такой же случай вышел в «Фейтозе» у сеньора Саншеса Лусены.

— Как так, у сеньора Саншеса Лусены?

Бенто рассказал ужасную историю, которую принес в «Башню» кум Крисполы, плотник Руй, как раз работавший в «Фейтозе», — сеньор доктор был тогда в Оливейре. Сеньор Саншес Лусена вышел вечерком прогуляться, к беседке; навстречу ему откуда ни возьмись двое батраков-поденщиков; не то парни были пьяны, не то просто попались такие негодяи, а только они привязались к его превосходительству с дерзостями, насмешками, кривляньем. Сеньор Саншес посоветовал им держать себя поскромней и идти своей дорогой. Вдруг один из них, здоровенный малый, сбрасывает пиджак и замахивается дубиной! К счастью, второй спохватился и успел крикнуть: «Стой, дурак, это же наш депутат!» Тогда бандит испугался и убежал, а его приятель так даже ползал на коленях перед сеньором Саншесом Лусеной… Но несчастный сеньор от испуга слег!

Гонсало слушал внимательно, машинально вытирая руки. Рассказ произвел на него глубокое впечатление.

— Когда это случилось?

— Так я же говорю, когда сеньор доктор уезжал в Оливейру. Не то накануне, не то назавтра после дня рождения сеньоры доны Грасы.

Фидалго бросил полотенце, стал в задумчивости полировать ногти. Потом заметил с легким, неуверенным смешком:

— Стало быть, Саншесу Лусене все-таки пригодилось то, что он депутат от Вилла-Клары!..

Когда он был уже совсем одет и наполнял сигаретами портсигар (он решил провести вечер в Вилла-Кларе и побеседовать с Гоувейей), то еще раз обратился к Бенто, убиравшему белье:

— Значит, когда один разбойник крикнул: «Стой, это наш депутат!» — то второй опомнился и пустился наутек!.. Вот видишь! Выходит, быть депутатом что-нибудь да значит! Депутатов побаиваются! Депутат внушает больше уважения, чем потомок леонских королей!.. Ну ладно, пора ужинать…