Знать - [4]

— Все равно — не побоялся, весь подъезд «спасибо» сказать должен.

Рёшик сделал неопределенный жест, мол, чего там, и предложил выпить очередную. Ленчик сообщил, что ему пора — жена звонила, интересовалась. Очередная рюмка стала стременной.

От предложения проводить его до остановки Леня отказался. На прощание крепко пожал руку, хотел что-то сказать, но передумал. Уехал в чисто вымытом лифте.

Вернувшись на кухню, Рёшик переключил канал и попал на послематчевую студию, в которой эксперты (бывший футболист и упитанный спортивный аналитик) обсуждали результат игры. «Кьево» победил 2:1.

Рёшик поджег сигарету и высунулся в окно. Где-то вдалеке ночь кричала молодыми голосами, двор отвечал тишиной; свежесть наполняла легкие вслед за табачным дымом, и так они менялись поочередно.

Вроде бы, день закончился хорошо, но в душе у Рёшика поселилась неопознанная тревога. Он зашел в комнату, оценил груду книг на полу, новый шкаф — уместится ли все? — и с такими мыслями лег спать.

Как вернулся домой сосед Алик, не слышал никто.

Глава 2

Меня зовут Мирослав Огнен, и я ― английский ученый. Здесь, в уютном двухэтажном Абингдоне, я провожу последние эксперименты, подтверждающие теорию вербального воздействия.

Сегодня, семнадцатого мая, мы работали на «полигоне». Участвовали Крейг Пугало и Косой Марти. Эти заключенные тюрьмы графства Оксфордшир показали приличные результаты. Исследования подходят к концу, скоро я опубликую научную работу.

Идея пришла, когда я учился в магистратуре Оксфордского университета. Разрабатывая методику снижения шума тормозного привода автомобилей, я задумался: почему шум вреден для человека? Всю эту муть относительно экологии вынес за скобки. Пришел к тому, что воздействие на мозг через барабанные перепонки ― вершина айсберга. Рассчитав составляющие шума в полосах частот и определив характеристики по закону Вебера-Фехнера, я увидел странную закономерность: больше всего человека раздражают высокие частоты, но вреднее для здоровья ― низкие. Абсолютные цифры звукового давления объективной картины не дают.

Помог случай.

В лаборатории я записывал на микрофон рычание автобусного мотора, водруженного на учебный стенд. Не услышал, как вошел охранник. Время было позднее, и старина Ол вознамерился прогнать меня домой. Я не обращал внимания, пока Ол не похлопал меня по плечу. Ох, и испугался я тогда, если честно.

На следующий день разбирал записи и обнаружил в звуковом файле голос сторожа, который крыл меня по-черному на фоне гула двигателя. После первых слов я думал выложить запись в блог, но вовремя понял, что это ― дурацкая шутка, а шутки я не люблю.

В конце первой фразы меня стошнило, на второй ― заболела голова, а в конце я попросту упал. Меня так не мутузили с тех пор, как я играл в регби за университетскую команду. Никогда бы не поверил, что человека ростом два метра и весом под сто кило можно свалить одним звуком. Во всяком случае, тогда я об этом точно не думал.

С тех пор я занялся словесным воздействием. Благо, и магистерская работа, и личные изыскания были связаны с акустикой. Со временем стал доктором философии, но успехи на основном поприще меня интересовали мало, потому что относились к изученной области науки.

Я долго экспериментировал и пришел к оптимальному сочетанию шума и брани. В качестве фона самым сильным эффектом обладали прения в парламенте, гул трибун на стадионе и вой полицейской сирены. Сигналы пожарной машины и «скорой помощи» по отдельности давали хорошую мощность, но в сочетании с руганью били слабо. Словесная поддержка тоже оказалась разной по воздействию. Подростковый клекот и женское сквернословие снижали звуковое давление. Максимум давали рабочие железнодорожной станции, спортивные тренеры и преподаватели колледжей. Последних удавалось записать нечасто, зато их слова усиливали практически все частоты шумов.

Поначалу думал ― свихнусь. Со временем слух, а за ним и весь организм, приноровился к матерщине, и никакого дискомфорта я не ощущал. Разве что понизился аппетит.

На основе исследований я разработал прибор, который назвал «форсаунд». Как сейчас помню, это случилось на Рождество. С помощью форсаунда я определяю, какой ущерб здоровью среднестатистического человека наносит фраза или шумовой фон. Прибор записывает сигнал, подставляет оптимальный звук, и выдает урон в условных единицах ― от одного до десяти. Максимальную отметку я зафиксировал быстро, на конференции по квантовой физике, точнее ― на банкете.

Квантовая теория ― мой любимый раздел, на первых курсах университета я увлекался трудами Эйнштейна и Планка, и тем шлейфом, который тянулся от их открытий. Увы, собственное изобретение занимало все свободное время и не позволяло перелистывать работы классиков-антагонистов.

Очень сложно было подвести теоретическую базу под практику боевой филологии. Для общего описания годился старый добрый закон Вебера-Фехнера, но в моем случае психофизиологическое воздействие работало индивидуально. Я составил таблицу констант в зависимости от смысла бранных слов. Что интересно, сформулированные в виде вопроса фразы имели более агрессивное воздействие, будто служили мечом нападающему. А ответы походили на оборонительное оружие, вроде щита.