Знание-сила, 2008 № 06 (972) - [20]

Третья модель — банка с батарейками: вне банки (то есть «зоны») предметы становятся однородными (у батареек остается только один знак, + или -, другой стирается), а попав в зону, поляризуются, что символизировали обычные батарейки в банке.

Когда подростки полностью погрузились в моделирование, незаметно для них самих изменился предмет обсуждения: не устройство гриба, пирожка или бутылки с жидкостью, а устройство самого пространства. Может, тогда вообще не рисовать гриб? Как без него выразить пространственность?

И тут учителя обнаружили, что сами придерживаются разных подходов: прежде они об этом и не подозревали. Учителя математики склонялись к модели пространства, рассеченного границей, на которой и происходила поляризация. Методолог отдавал предпочтение другой модели, основанной на идее особой зоны, в которой все поляризуется. Взрослые спорили друг с другом с той же страстью, что и подростки, и на глазах подростков, которые тут же включились в обсуждение.

Учащиеся обнаружили, что граница-плоскость может рассекать мир везде, всюду, в любой точке и с любым наклоном; пытаясь это изобразить, они заштриховали всю доску. И тут одна ученица додумалась: если граница везде, то границы нет вообще — пространство неоднородно в любой своей точке. Так из первой модели исчезли не только гриб, пирожок и бутылочка, но и граница; а неоднородность осталась, превратившись в неотъемлемую характеристику пространства.

Во второй модели мир предстал лоскутным одеялом, поскольку ученики признали, что зон может быть великое множество и они могут плотно прилегать друг к другу. Так мир стал одним растянутым лоскутком, то есть опять же сплошной неоднородностью.

Тогда учителя спросили учеников: а как устроено пространство не в Стране чудес, а здесь, у нас? Оно однородно? И очень обрадовались, когда треть учеников ответила: неоднородно.

Чтобы «расчудесить» сюжет и объяснить, как возможен поляризованный гриб, ученики вынуждены были обратиться к текстам энциклопедии, по которым можно составить некоторое представление об устройстве разных теоретических действительностей. Но ребята не обнаружили описания такой действительности, в которой возможен поляризованный мир. Тогда им предложили тексты из оптики, классической механики и теории электромагнетизма, предложив реконструировать представление («идеализацию») об устройстве пространства в каждом из них и построить модель поляризованного гриба, исходя из данного — однородного или неоднородного — пространства.

Разговору можно было придать и несколько иное направление — достаточно было опереться, например, на лекцию Мирча Илиаде «Мир, город, дом». Анализируя особенности восприятия пространства древними народами с обязательной сакрализацией домашнего очага, города, мира в целом, он пишет:

«Для интересующей нас здесь темы существенно то, что всюду мы находим одну и ту же фундаментальную концепцию необходимости жить в доступном для понимания и осмысления мире... Эта концепция возникает, в конечном итоге, благодаря ощущению сакрального пространства. Однако может возникнуть вопрос, в каком смысле такие ощущения. значимы для современного десакрализованного человека. Разумеется, мы знаем, что человек никогда не жил в таком пространстве, которое математики и физики называют изотропным, то есть имеющем одни и те же свойства по всем направлениям. Пространство в человеческом восприятии является ориентированным и, следовательно, анизотропным, ибо каждое измерение и направление имеет специфический смысл; например, вдоль вертикальной оси слово «верх» не просто противоположно «низ», а имеет иной смысл; аналогично, вдоль горизонтальной оси могут различаться по смыслу правое и левое. Имеет ли ощущение ориентированности пространства и другие подобные ощущения, связанные с намеренно структурированными пространствами (например, различными пространствами искусства и архитектуры), что-либо общее с чувством сакрального пространства для современного человека?»

О пространстве можно говорить, спорить, строить модели, создавать и осмыслять его, опираясь на разные базовые принципы, почти на любом материале: географии, литературы, истории, архитектуры, живописи — и каждый раз заново строить мир вокруг себя и в себе самом.

НАУКА И ОБЩЕСТВО

Ал Бухбиндер

Всюду заговор и сговор

Есть люди, мышление которых можно назвать «конспирологическим». Вся история и вся политическая современность для них — это череда тайных или явных заговоров и конспираций. Порой это безобидные построения, авторы которых сами признают их гипотетичность. Но куда чаще в дело вступают страсть и убеждение, и тогда на свет божий появляется теория «всемирного еврейского заговора» (вариант — «заговор сионских мудрецов») или неколебимое убеждение, что американское правительство сознательно скрывает правду о «летающих тарелках», а на Луне никогда не было никаких астронавтов.

Как ни странно, научное изучение этого явления не соответствует его растущему размаху. Мы не знаем, в частности, как широко циркулировали «теории конспирации» в минувшие века, какого рода они были и какие круги охватывали. Мы можем руководствоваться только данными последнего времени и с определенным удивлением констатировать, что, несмотря на «плоды просвещения», эти теории охватывают все более растущие массы рядовых людей. Вот некоторые цифры. В 1968 году две трети американцев были убеждены, что за убийством президента Кеннеди стояла какая-то конспирация, то ли кубинцев, то ли самого ЦРУ; в 1990 году это число возросло до девяти десятых! Число скачанных в Интернете копий документального фильма Loose Change, в котором «доказывается», что взрыв нью-йоркских «близнецов» был делом рук ЦРУ (или израильского «Мосада»), приближается к 10 миллионам. И целых 20% афроамериканцев убеждены в справедливости теории, по которой вирус СПИДа был разработан в американской лаборатории и специально запущен среди черного населения США, чтобы его истребить. Примерно столько же черных американцев считают, что разговоры о пользе презервативов в борьбе с СПИДом — всего лишь прикрытие той же цели.