Знание-сила, 2007 № 11 (965) - [37]

— Я даю ему какую-либо обратную связь: перефразирую его речь, чтобы он ее подтвердил. Часто спрашиваю: «У вас есть ощущение, что я вас правильно понял?» Почти всегда ответ утвердительный.

— А гипноз Вы не применяете?

— Только если сам пациент очень настаивает. В последнее время я этого избегаю. Люди слишком сильно верят гипнозу. Но ведь это крайне манипулятивная техника: она хоть и ориентирована на выяснение причин, но совсем не берет в расчет внутренний конфликт личности. Сейчас во всем мире все меньше психотерапевтов к нему обращаются. Уже давно известно: он если и помогает, то редко и ненадолго.

— Можно ли обуздать свои симптомы усилием воли?

— Очень трудно. Вообще, одно из заблуждений — будто психотерапевты учат «не реагировать» и «не поддаваться». Напротив: на все должна быть ответная реакция. Многие симптомы возникают оттого, что человек вовремя не среагировал на внешнее воздействие. Например, жена долго терпит издевательства мужа, пытается не переживать. Правильное поведение — как раз ответная реакция, а не обучение тому, как из этого выходить и как не обращать на это внимание. Игнорировать стрессовые ситуации человек не может. Но ответ должен быть скорее не «позитивный», а конструктивный, адекватный.

Самое правильное — дать симптому состояться. Хочется заплакать — надо плакать. То же — со страхом: дать ему волю. Побояться. Сопротивление страху — это его вторичная обработка, после нее проблема растет в геометрической прогрессии: страх обрастает большим объемом способов его пересилить. И приходится снимать не только страх, но и сопротивление ему. Вообще, в том, что обнаруживает себя как симптом — лишь четверть симптома как такового. Остальные три четверти — от борьбы с ним.

Скажем, человек боится ездить в метро и все время борется с собой: стоит у турникета, то хочет войти, то не хочет. Выходит то на одной станции, то на другой, сидит на скамеечках, обмахивается. Если ничего такого не делать, а отдаться страху, он пройдет гораздо быстрее. Лучше даже попытаться его усилить.

Будешь избегать страшного — оно только расширится. У меня была пациентка, которая не могла даже спустить ног с дивана, потому что пространство ее страха все время росло: сначала это была улица, затем подъезд, затем комната, наконец — диван. Если страх связан с пространством — туда нужно идти. Боишься выйти на улицу — выйди. Боишься входить в лифт — войди.

— А организм выдержит?

— С организмом все будет в порядке. Процессы, связанные со страхами, идут не на физиологическом уровне, который приводит к изменению работы внутренних органов: сердца и т. д. — а только на функциональном. От фобии инфаркт или инсульт никогда не случится.

— Но ведь людям часто становится плохо именно от страха: голова кружится, в обморок падают...

— Лучше довести до обморока, чем бороться с этим. Можно даже дважды упасть в обморок. В третий раз будет уже легче.

— Стало быть, при работе с фобиями главное — направить клиента на столкновение со страшным?

— Да, но прежде всего надо разобраться, откуда страх появился. Ведь симптом — это то, что человек хочет сказать, но не может. Нужно прочесть симптом, понять, какая речь за ним скрывается. Вот опорная точка начала выздоровления.

— Что может скрываться за страхами?

— Разное. Чаще всего они — следствие разлада отношений. В глубине фобии обычно прячутся конфликты, травмы. Страх может шифровать желание куда-то не ехать, желание, чтобы о тебе позаботились, помогли. Ведь в большинстве случаев такие люди в компании с кем-то едут в метро легко. На этом строится терапия: сначала мы едем вместе, потом понемногу начинаем их от себя отпускать, в соседний вагон, в следующий поезд...

Конечно, проблема может возникнуть и вне связи с отношениями. Это уже болезнь, надо подключаться психиатру.

— Как вы работаете с депрессией?

— В каждом случае по-разному — депрессии бывают разных видов. При этом заболевании не обойтись без антидепрессантов. Но психотерапия здесь тоже очень важна. У таких пациентов складывается особая депрессивная логика: «Я ни на что не способен», «У меня ничего не получается», «Я хуже всех». Ее надо разрушить: проследить, откуда взялись такие установки. Если пациент поймет исток, депрессивная логика начнет разрушаться. Но это зависит от того, насколько сильно человек держится за свои установки.

— Ведь бывает, что установка на некоторую недостаточность оказывается условием своего рода психологического комфорта...

— Но тогда такую логику нельзя назвать недостаточностью. Вполне возможно, человек привык так думать, но при этом он в глубине души может быть вполне доволен своими отношениями, профессией, карьерой. А установка на недостаточность в таком случае стимулирует его развитие.

Вообще, с любым чувством мы работаем, не пытаясь его подавить, обесценить. Если человек страдает от безответной любви, мы говорим: «Да, это чувство никуда не денется, с ним нужно жить: понять, что оно помогло тебе открыть в себе, какие дало новые ценности, переживания, впечатления...» Не уничтожая чувства — взять его в оборот, прожить по полной программе.

— Если обобщить сказанное, каким должен быть психотерапевт?