Знание-сила, 2007 № 11 (965) - [36]

— Но есть же какие-то правила толкования?

— Важно заметить расхождение между словесной и телесной речью. Если человек скован, скрестил руки на груди, а при этом твердит, что с ним все в порядке — мы эту разницу сразу примечаем. Или видим, что при разговоре на определенные темы клиент начинает себя очесывать, собирать воображаемые ворсинки. — демонстрируя таким образом беспокойство. Это повод задержать его на соответствующей теме подольше. Телесная система сигналов чаще всего правдивее слов: тело мы меньше контролируем, чем речь.

— Какие типичные трудности бывают при работе с клиентами?

— В первую очередь клиенты не всегда знают, что хотят. Иногда приходят с нелепыми запросами: просят, например, определить их пригодность к бухгалтерской деятельности или стоит ли им заниматься английским языком. Это — маска подлинных проблем: тяжелых, связанных с отношениями, с судьбой. Человеку куда легче предъявить поверхностный запрос, чем признаться себе, что жизнь не получилась. Но на самом-то деле он чувствует, что делает, даже не отдавая себе в этом отчета. Такая скрытая просьба — ход в обращении за помощью.

Еще из главных трудностей — сопротивление. То есть человек редко прямо отказывается говорить на определенные темы. Чаще вдруг скучнеет, речь замедляется. Или упрекает терапевта — скажем, в том, что тот «недостаточно позитивен», не говорит ничего приятного (к слову: ничего плохого мы тоже не говорим). Уход от разговора — всегда противодействие.

— И как быть?

— Искать мотивы, побуждающие человека сопротивляться. Главное — перестать думать: «Мне бы твои трудности». У маленькой проблемы могут быть глубокие корни.

Вот, помню, был у меня клиент. Работая с ним, я долго давил в себе желание сказать: «Ну чего тебе не хватает?!» Всем хорош: безупречная карьера, красавец, любимец женщин, член международных академий, здоров, еще не старый... У него были проблемы в отношениях с абсолютно второстепенным, казалось бы, персонажем его жизни — но это выбивало его из седла, он не мог работать. Оказалось, персонаж совсем не второстепенный. Был и такой случай: пришел я к даме, которая сломала ногу и не могла ходить на работу. Из-за этого у нее началась депрессия. И только мне она смогла рассказать, что там, на работе — Петя, она так долго его не видит. Когда я уходил, дочь этой женщины вдруг странно спросила меня: «Вы на лифте поедете?» «Ну да.» — удивился я. Муж моей клиентки потом рассказал мне, что у дочери все мыслимые панические атаки: и лифт, и транспорт, и работает она уже долгое время в организации, которая в соседнем дворе, потому что далеко отъехать не может. Тогда я спросил: «Как же так? У вашей жены, конечно, проблемы, — но не сравнимые по силе с проблемами дочери!» Он ответил: «Мы решили этим не заниматься — выйдет замуж, все пройдет.»

А может быть и так: проблема есть, а симптома нет. Ко мне часто приходят люди, которые жалуются, что им всю жизнь плохо, одни несчастья, неустроенность, бедность. — а симптомов нет. И пришел-то человек не сам — кто-то его ко мне направил.

— Значит, бывает, что приходят не по собственному желанию, а под давлением родственников или друзей?

— Бывает. Я всегда спрашиваю: «Вы сами решили ко мне прийти или под чьим-то влиянием?» Обычно человек признается. Но если он со мной работать не хочет, его заставляют родственники, чаще всего я его отправляю восвояси. У человека должно быть собственное желание получить помощь. Иначе работа не принесет результата.

— А может ли сегодня обращение к психотерапевту быть данью моде?

— Не думаю. Многие полагают, что психотерапия — дело необязательное: появились лишние деньги — дай-ка схожу к психотерапевту. Но я не видел людей, тратящих на психотерапию лишние деньги. Чисто «культурным» действием это быть не может: у нас ведь психотерапевтическая культура развита очень слабо, и поэтому повод для обращения — всегда что-то очень острое.

Никогда нельзя считать, что человек слишком мнителен, пришел от скуки, бесится с жиру. Бывает, при огромных проблемах нет симптомов, и наоборот: проблемы очень слабые, а симптомы внушительные. Силы у людей разные. Для некоторых достаточно очень слабых внешних воздействий, и у них открывается серьезное расстройство, а другие на сильные, длительные стрессы реагируют относительно неглубокими переживаниями.

— Но как это распознать?

— Человек сам выговорит. Главное в нашем искусстве — дать ему самому беспрепятственно рассказать о себе все, что накопилось. Иногда льется поток речи, а иногда клещами не вытянешь, к счастью, довольно редко.

Человек молчит, когда у него идут сильные защиты: например, проблема так сильна, что он не может ее выразить; или в силу особенностей психики. Это разрешается правильным подбором вопросов. Если спросить человека с одной стороны, с другой... — он начнет разжиматься.

Надо терпеливо ждать. Часто приходится подолгу молчать. Я с трудом переношу такую обстановку в силу своего темперамента. Иногда использую всякие слова — толчки (все мои друзья указывают мне на мое профессиональное «Угу!»).

— Как увидеть, что клиент Вами правильно понят?